Когда глаза привыкли к темноте, Глэсс начала различать очертания надписей на стене.
Когда она осознала, где находилась, ее глаза расширились, и она отступила на несколько шагов назад. На стенах были насечены погребальные надписи.
Покойся с миром,
В памяти всех,
От звезд до небес.
Она была на палубе, закрытой на карантин, — самой старой части Уолдена. Во время ядерной и биологической войн, которые угрожали уничтожить Землю, эта станция была единственным вариантом для тех, кому повезло выжить в первые этапы катаклизма. Однако, тех инфицированных выживших, которым удавалось пробиться в транспортные контейнеры, изолировали, отправляя умирать в Уолдене. Теперь же, если была хоть малейшая угроза болезни, любого инфицированного помещали на карантин и держали как можно дальше от уязвимого населения — оставшегося в живых человечества.
Глэсс вздрогнула и быстро направилась в сторону двери, молясь, чтобы замки не заржавели. К ее облегчению, дверь поддалась и Глэсс понеслась дальше по коридору. Сняв куртку, она осталась в простой белой футболке и тюремных штанах, в чем вполне могла сойти за какого-нибудь мед. работника. Глэсс нервно взглянула на запястье. Она не была уверена, работал ли браслет на корабле или был создан только для передачи данных с Земли. В любом случае, ей надо было выяснить способ поскорее от него избавиться. Даже если бы она избегала проходы со сканером сетчатки, каждый охранник Колонии продолжал ее искать.
Она только надеялась на то, что все подумают, будто она сбежала куда-нибудь в Феникс, и будут искать ее там. Никто не подумал бы, что она пошла сюда. Глэсс поднималась вверх по главной лестнице Уолдена до тех пор, пока не добралась до входа в жилой блок Люка. Она зашла в коридор и замедлила шаг, вытирая об штаны вспотевшие ладони, неожиданно занервничав больше, чем перед побегом с шаттла.
Не представляя, что ей надо было сказать, Глэсс решила посмотреть на реакцию Люка, когда он увидит ее после неожиданного исчезновения девять месяцев назад.
Возможно, как только он увидит ее, как только она начнет что-нибудь произносить, он заставит ее замолчать поцелуем, губами говоря, что все в порядке. Что он прощает ее.
Глэсс постучала в дверь.
Она оглянулась и быстро выскользнула за дверь. Она не думала, что кто-нибудь мог ее заметить, но она должна была быть осторожной. Было невероятно грубо покидать Супружескую Церемонию до финальной молитвы, но Глэсс не могла больше продолжать сидеть рядом с Кассиусом, его грязными мыслями и протухшим дыханием. Его блуждающие руки напоминали Глэсс Картера, соседа Люка, чья двуличность проявлялась, как только Люк уходил на караул.