— Если это твоя забота, то я предлагаю тебе не лезть не в свое дело, — он нагнулся и взял нож. — Мы не хотели бы каких-либо несчастных случаев.
— Мы не так хотели здесь все устроить, — сказал Уэллс, не двигаясь.
— Да? — Грэм поднял брови. — И что заставляет тебя думать, что у тебя есть право голоса на счет этого?
— Потому что я не идиот. Но если тебе не терпится стать первым преступником, который попытался убить кого-то на Земле за столетия, сделай это.
Беллами выдохнул, когда он пересек поляну в сторону области, где он видел следы животных. Он закинул лук на плечо и пошел в лес.
Как он узнал в молодом возрасте, если ты хочешь, чтобы что-то было сделано, то нужно сделать это самостоятельно.
Беллами было восемь лет во время первого посещения.
Его мать не была дома, но она сказала ему, что делать. Охранники редко проверяли их блок. Многие из них выросли рядом, в то время как новобранцы любили демонстрировать свои униформы, надоедая своим бывшим соперникам, исследование квартир своих соседей было, как пересечение линии. Но было очевидно, что офицер, отвечающий за этот полк, не был местным. Это было понятно не только с его высокомерного акцента. Это было понятно с того, как он осматривал их крошечную квартиру со смесью удивления и отвращения, как будто он не мог себе представить людей, живущих там.
Он вошел без стука в то время, когда Беллами пытался помыть посуду после завтрака. У них была только проточная вода несколько часов в день, как правило, в то время, когда его мать работала на солнечных полях. Беллами был так поражен, что он уронил чашку, которую он чистил и с ужасом наблюдал, как она отскочила от пол и откатилась к шкафу.
Глаза офицера метнулись вперед и назад, когда он изучал что-то его роговицей.
— Беллами Блейк? — сказал он со своим странным акцентом с Феникса, из-за которого его голос звучал, как будто в нем было полно пасты. Беллами медленно кивнул. — Твоя мать дома?
— Нет, — сказал он, упорно трудясь, чтобы его голос был устойчивым, таким же, как он практиковался.
Другой охранник вошел в дверь. После кивка офицера, он начал задавать вопросы тупим, плоским тоном, каким он говорил уже дюжину раз в тот день.
— У вас в доме есть больше, чем три пакета с едой? — сказал он монотонно. Беллами покачал головой. — У вас есть какой-то источник энергии, кроме…
Сердце Беллами билось так громко, что, казалось, оно заглушало голос охранника. Хотя его мать тренировала его бесчисленное количество раз, практикуясь в любом количестве сценариев, он никогда не думал, что офицер будет осматривать глазами их квартиру. Когда его глаза приземлились на упавшую чашку, а затем переместился на шкаф, Беллами подумал, что его грудь вот-вот взорвется.