Удивительно, но это был его отец, который помог Уэллсу понять все, что он видел. В ту ночь за ужином, он почуял неладное, и Уэллс сказал ему о случившемся, стараясь казаться воинственным и бесстрастным.
— То, что мы делаем — не так просто, — сказал он своему сыну, — но это важно. Мы не можем позволить, чтобы наши чувства мешали нам выполнять наш долг… поддерживать живым наш человеческий род.
— Позволь мне угадать, — сказала Кларк, прерывая его мысли. — Ты арестовал какого-то криминального гения за кражу книги из библиотеки.
— Нет, — он убрал часть волос за ее ухо. — Она все еще на свободе. Они формируют специальную целевую группу, как мы говорим.
Она улыбнулась, и блики золота в ее глазах, казалось, сверкнули. Он не мог представить себе, цвет, красивее, чем этот.
Уэллс обратил свое внимание на огромное окно. Сегодня вечером, облака, покрывающие Землю, не напоминали ему о саваны… они были просто одеялом. Планета не умерла, она только погрузилась в зачарованный сон, пока не пришло время для того, чтобы приветствовать человечество дома.
— О чем ты думаешь? — спросила Кларк. — О своей маме?
— Нет, — сказал он медленно. — Не совсем. — Уэллс протянул руку и рассеянно закрутил прядь волос Кларк вокруг пальца, тогда позволил ей упасть на плечи. — Хотя, в некотором смысле, я всегда думаю о ней. — Было трудно поверить, что она действительно ушла.
— Я просто хочу убедиться, что она гордится мной, где бы она не была, — Уэллс продолжал, по нему пробежала дрожь, когда он взглянул на звезды.
Кларк сжала его руку, передавая свое тепло ему.
— Конечно, она гордится тобой. Любая мама будет гордиться таким сыном, как ты.
Уэллс повернулся к Кларку с усмешкой.
— Только мама?
— Я думаю, ты поражаешь и бабушкой с дедушкой, тоже, — она серьезно кивнула, но потом хихикнула, когда Уэллс игриво шлепнул ее по плечу.
— Есть еще кое-кто, кого я хочу сделать гордым.
Кларк подняла бровь.
— Ей лучше быть осторожной, — сказала она, обнимая руками голову Уэллса. — Потому что я не очень хорошо умею делиться.
Уэллс улыбнулся, когда он наклонился вперед и закрыл глаза, касаясь своими губами ее губ, прежде чем перейти к ее шее.
— Как и я, — прошептал он ей на ухо, чувствуя ее дрожь, когда его дыхание щекотало ее кожу. Все, что имело значение — это девушка в его руках.
Запах жареного оленя был чужд и опьяняющий. В Колонии, даже на Фениксе, не было никакого мяса. Все сельскохозяйственные животные были устранены в середине первого века.
— Откуда мы узнаем, когда он будет готов? — девушка с Аркадии, по имени Дарси, спросила Уэллс.