Они достигли вершины склона, но вместо того, чтобы возвращаться к лагерю, Беллами повел ее глубже в лес. Деревья тут росли так близко, что закрывали большую часть солнечного света. Эта небольшая часть света делала землю пятнистой, усыпанной золотыми лужами. Беллами улыбнулся, увидев, что Кларк пыталась обходить их, как маленький ребенок пытается избежать линий, пересекающих мост.
— Именно так я и представляла себе Шервудский лес, — сказала она голосом полным благоговения. — Я почти ожидаю, что Робин Гуд выскочит из-за дерева.
— Робин Гуд?
— Ты же знаешь, — она остановилась, глядя на него. — Изгнанный принц, который украл лекарства и отдал их детям-сиротам? — Беллами уставился на нее безучастно. — С заколдованными луком и стрелами? Ты, вроде как, напоминаешь мне его, теперь, когда я подумала об этом, — добавилась она, улыбаясь.
Беллами пробежался рукой вдоль покрытой виноградной лозой ветви, которая слегка мерцала в тусклом свете.
— У нас не было много времени для сказок на Уолдене, — сказал он сухо. Но затем его голос смягчился. — Там не так уж и много книг, поэтому я часто выдумывал сказки для Октавии, когда она была маленькой. Ее любимой была сказка о волшебном мусорном ведре, — он фыркнул. — Это лучшее, что я мог сделать.
Кларк улыбнулась.
— Это храбро. Ну, то, что ты сделал ради нее, — сказала она.
— Да, ну, я бы сказал то же самое про тебя, но у меня такое чувство, что ты здесь не совсем по своему желанию.
Она подняла запястье, которое, как и у всех остальных, было заключено в браслет.
— Как ты узнал?
— Я уверен, что он заслужил это, — сказал Беллами с усмешкой. Но вместо смеха, Кларк отвернулась. Он имел ввиду это как шутку, но он должен был знать, что не мог быть настолько бойким с нею… с любым, кто был здесь, по настоящему. Они все что-то скрывали. Беллами больше всех.
— Эй, я сожалею, — сказал он. Он извинялся настолько редко, что слово чувствовалось странно в его рту. — Мы найдем аптечку. Что в ней, так или иначе?
— Все. Стерильные бинты, болеутоляющие, антибиотики…вещи, которые могли бы иметь значение… — она сделала паузу. — Для больных.
Беллами знал, что она думала о единственной девушке, за которой всегда приглядывала, ее подруге.
— Ты действительно о ней заботишься, не так ли? — он протянул руку, чтобы помочь ей перебраться через мшистое бревно, преграждающие им путь.
— Она моя лучшая подруга, — сказала Кларк, принимая его руку. — Единственный человек на Земле, кто знает меня настоящую.
Она смущенно улыбнулась Беллами, но он кивнул.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — Октавия была единственным человеком в мире, который действительно знал его. Не было больше никого, кого бы он по-настоящему снова захотел увидеть.