— Ты ведь не это имела в виду. — его голос дрогнул. — Я не знаю, что происходит, но это не ты. Глэсс, поговори со мной. Пожалуйста.
На короткий момент Глэсс заколебалась. Она могла бы сказать ему правду. Разумеется, он бы понял; он бы простил ее за все те ужасные вещи, которые она сказала. Она положила бы голову ему на плечо и притворилась, что все будет хорошо. Они могли бы справиться с этим вместе.
Но тогда она подумала о том, что Люка могут казнить… смертельная инъекция, которую ему введут остановит работу его тела, прежде чем его выкинут в холодную пустоту космоса.
Единственный способ спасти сердце Люка — это разбить его.
— Ты даже не знаешь меня. — сказала она, дергаясь от его прикосновения, боль от горя прожигала ее грудь изнутри. — Держи. — закончила она, сморгнув слезы, когда потянулась к шее, чтобы снять медальон. — Мне это больше не нужно.
Пока она отдавала его Люку, он смотрел на нее, не говоря ни слова, шок и боль были видны в резких чертах его лица.
Она лишь смутно помнила о том, как выбежала из двери и громко ее захлопнула, потом она мчалась по коридору, концентрируясь на стуке ее шагов по СкайБридж. Левой, правой, левой, правой. Нужно было только добраться до дома, говорила себе Глэсс. Только доберись до дома, а потом можешь плакать.
Но в тот момент она повернула за угол, пошатнулась и сползла на пол, обеими руками схватившись за живот.
— Прости. — мягко прошептала Глэсс, не зная, говорит она это ребенку, или Люку, или ее собственному, в синяках и повреждениях, сердцу.
Напряженность в палатке-лазарете была настолько сильной, что Кларк практически могла чувствовать, как она давит на ее грудь.
Она молча сидела около Талии, тщетно пытаясь бороться с инфекцией, которая уже поразила ее почки и, казалось, хотела, чтобы печень была следующей, она кипела от злости из-за эгоизма Октавии. Как она могла сидеть там, наблюдая за тем, как Талия теряет сознание, и не хотеть вернуть похищенные лекарства?
Но потом она взглянула в угол, где лежала Октавия, свернувшись калачиком. Круглые щеки и густые ресницы придавали ей очень молодой вид, теперь гнев Кларк был разбавлен сомнением и чувством вины. Может быть, Октавия не делала этого. Но если не она, то кто?
Ее глаза опустились на браслет, в который было заключено ее запястье. Если бы Талия смогла продержаться до того, как прибудет новая порция колонистов, то с ней все будет в порядке. Но никто не знал, когда это может случиться. Совет будет ждать пока они не будут уверены об отрицательных данных радиации, независимо от того, что происходит на Земле.