Миша сглотнул. Дожить до утра. Дожить до утра… Он окинул взглядом товарищей по несчастью – все, как один, были босы. Полосатая пижама – единственное, что стояло между ними и холодом…
Белов с грустью подумал о своей куртке, забытой в кабинете Владыки.
Дожить до утра…
Охрана менялась каждый час. По крайне мере казалось, что это был час. Может меньше, может больше. Миша потерял ощущение времени вместе с надеждой на спасение.
Дожить до утра… Дожить…
Один из полосатых скелетов взвыл и его тут же пристрелили, как собаку. Другой упал и забился в судорогах.
Дожить… Дожить до утра…
Заключенные пританцовывали на месте, обхватив себя руками. Миша последовал их примеру и спрятал ладони под мышками. Он представил себе жаркий летний день. Долгий жаркий день в душном Леськином кабинете, когда они на пару выпили шестнадцать бутылок минералки. Не помогло…
Дожить… Дожить…
Еще несколько заключенных «вышли из строя». Семерых расстреляли, восьмой упал и не подавал признаков жизни. Ночь наполнилась воплями, стонами и стрекотом автоматных очередей. Кошмарная, бесконечная ночь…
Дожить… До утра… До утра…
Руки онемели так, что он перестал их чувствовать. Ступни кололо и жгло – первые признаки обморожения. В глазах темнело…
Дожить…
Миша упал на колени.
Дожить до утра…
Стон сорвался с растрескавшихся губ.
– Aufstehen! – ему приказали встать. Щелкнул затвор – плохой звук. Миша попытался подняться, но тело одеревенело. – Aufstehen! – Этот мерзкий голос он будет помнить до самой смерти. – Aufstehen!! – видимо смерть эта наступит через пару-тройку минут…
– Aufste…
– Уиииииуууууу! – густой вой сирены взорвал темноту и заглушил остальные звуки. – Уиииииуууууу! Уиииииууууу!
Миша рухнул на бок. Что там случилось? Не всё ли равно? Резкие команды охранников, топот ног, визги, крики, лай собак, звуки выстрелов… Всё равно…Всё равно… Ему уже всё равно.
– Уииииууууууу! Alarm! Alarm!
Веки отяжелели. Клонило в сон, и сопротивляться не доставало сил.
Смерть звала его, и он готов был пойти к ней навстречу…
Перед тем, как провалиться в темноту, Миша увидел, что совсем рядом мелькнуло подозрительно знакомое желтое пятно…
Глава двадцать восьмая. Лирическая
Прикосновения… Лёгкие… Нежные, как крылья бабочки. Запах… Знакомый запах… Тонкий цветочный аромат с нотками бергамота. Он сам подарил Сазоновой эту туалетную воду на день рождения, с тех пор она пользовалась только ей. Голос…
Такой родной, такой желанный, такой…
– Ле-еся… – хрипло позвал Миша, и она тут же отозвалась:
– Я здесь, хороший мой. Я рядом.
Холодные пальцы коснулись его щеки. Миша открыл глаза – это далось ох как непросто: веки будто налились свинцом.