Шутки в сторону, мы с Джезз, не сговариваясь, заходим в одну кабинку. К нам протискивается Дэйзи.
— Уголок для секретов Полишинеля? — шутит она, глядя, как Джезз запирает дверь.
— Скорее, кабинка признаний, — отвечает Джезз.
Все точь-в-точь как в тот день, когда я познакомилась с Джезз. Дело было в десятом классе. Я закрывала кабинку, но тут вдруг влетела она, с треском захлопнула дверь и приложила мне палец к губам: «Тсс!»
В ту же секунду раздались писклявые голоса Холли Доувер и Хизер Дэвидсон: они звали Джезз. «Ее здесь нет, — не дождавшись ответа, поняла Холли. — Поищем в библиотеке». И они ушли.
«Нелегко от них отделаться, — вздохнула Джезз. — Ходят за мной со столовой». «Мы зовем их «Долби», за объемный звук и высоту писка», — сообщила я. А она возразила: «Да они еще рта не открыли, а я уже знала, что не хочу с ними дружить. Я телепат. — Она заметила, как я нервно покосилась на дверь, и повторила: — телепат. Не психопат. Меня зовут Джезз Паркер».
«Люси Дервиш», — ответила я.
С той минуты мы дружим. До Джезз я общалась то с одними, то с другими. Мне нравится, когда у друзей разные интересы. Иногда я проводила время с ребятами из литературного кружка. В другой раз — с творческими натурами. Иногда играла в шахматы, иногда красила ногти в черный цвет.
Как ни странно, в результате все легко ограничилось лучшей подругой. Джезз не тот человек, чтобы ждать приглашений или жить по раз и навсегда установленному школой расписанию. Ей нравятся шахматы, и все сверхъестественное, и театральный кружок, и Шекспир, и спорт. «Я эклектик», — сказала она как-то «Долби». По глазам было видно, что бедняжки представили череп с костями и надпись «высокое напряжение».
И вот теперь в «кабинке признаний» она смотрит на меня в упор.
― Зачем ты врала?
— Я не врала.
— Мы обсуждали Эда, и ты даже не заикнулась, что сломала ему нос. Это называется врать, так? — ищет она поддержки у Дэйзи.
— Я бы сказала «недоговаривать», — выносит свой вердикт Дэйзи.
— Хорошо. Почему ты недоговаривала?
— Ну, ты же ясновидящая, я думала, ты и так знаешь, — парирую я.
Джезз наставляет на меня палец, как пистолет.
— Не отшучивайся!
— Хорошо. Я чувствовала себя последней дурой. Как только мы к ним подошли, я догадалась, что ты поднимешь эту тему, но ведь стоило тебе узнать, что Эд мне когда-то нравился, ты бы прицепилась, что он и сейчас мне нравится, а он мне не нравится.
— Но ведь он такой симпатяга, и они друзья с Лео. — Она понижает голос: — Люс, когда мы выходили, Лео случайно задел мою руку. Меня словно током ударило.