— Ничего не выйдет, — ору я вдогонку.
— Попробуй еще раз, — кричит она.
«Еще раз — и все», — решаю я про себя. Теперь я не только бегу, но еще и кричу, словно так бежать быстрее. Люси немного сбавляет скорость, я прыгаю и попадаю ногой на подножку. Фантастика.
— Фантастика! — по инерции воплю я.
— Ну наконец-то, — спокойно отвечает она.
— Знаешь, брат Лео обещал раздобыть мне машину, когда я сдам на права. Будешь запрыгивать в нее на ходу.
— И ты отвезешь меня, куда захочу?
— Если сможешь угодить в мое такси — не сомневайся. Теперь налево. Нам на Фрейзер-стрит, знаешь, где это?
— За школой?
— Ага.
Закрываю глаза. Велосипед несет меня прочь, а сюжеты сыплются в голову, как бывает, когда вокруг по-настоящему просторно. Может, я нарисую темноту, стоящую под закрытыми глазами. Темноту, в которой слышится ночной город и дыхание Люси.
— Вообще-то неплохо, — признаю я. — Как будто в другом мире.
— Не расслабляйся. Если надо будет ехать в гору, слезешь и пойдешь пешком.
— В гору ехать не надо. Нехоженые тропы нам не грозят. — Все сто́ящее у меня хорошо спрятано в доках и в развалинах старых заводов. — Покажу тебе те работы Тени, которые легко найти.
Все, приехали.
Щелкает железный чихуахуа. Мы отправляемся бродить по вагонному кладбищу, меж вагонов, хранящих наши с Лео ночные мысли. Белые медведи подносят к ледникам зажженные спички — это Лео услышал выступление политика, утверждавшего, что люди не виноваты в глобальном потеплении. «Правильно. Это все животные». На земной шар натянут вязаный свитер и шерстяную шапку. «Так вот почему потеплело?» Какое-то время Лео был зациклен на окружающей среде, и я рисовал то, что он хотел, — а что, мне не трудно. Иногда я понимаю, о чем он пишет, иногда нет. Люси внимательно читает стихи «Тиканье». У меня странное чувство, будто она гуляет по моим мыслям, будто мы во сне, который мне снится.
— Иногда он говорит как поэт, а другой раз — как социальный обозреватель, — замечает Люси.
— Пожалуй.
Мне такое в голову не приходило. Сейчас он пишет длиннее, потому, наверное, что хочет больше сказать. Бывает, ему надо выговориться после урока философии, а бывает, сидит молча и ест пирожок с мясом.
— Ни разу здесь не была, — говорит Люси.
— А мне случается. Прихожу посмотреть на граффити. Есть классные работы.
— Тебе нравится граффити? — Не дожидаясь ответа, она идет к следующему вагону.
— Одно — да, другое — нет, — все-таки отвечаю я.
Она не слушает — рассматривает рисунок, который я и Лео сделали для прикола. Он разбит на кадры: в первом парень голосует на шоссе, выставив кулак большим пальцем вверх; во втором другой парень сажает его к себе в машину; в третьем машина уносится вдаль. На номерных знаках написано: