— Ты замечала, как меняются очертания ночи? — обращаюсь я к Люси. — Сначала она идет широкой полосой, шумно и людно, потом редеет, а в самый глухой час понимаешь: все, что осталось от ночи, — ты сам.
— И часто ты не спишь «в глухой час»?
— Не часто. У меня работа, поэтому я рано встаю. — Точнее, вставал. Весь месяц, что я без работы, рисовать хочется нестерпимо, так что домой, бывает, возвращаюсь только под утро. До полудня сплю, а потом брожу по бесплатным галереям. Раньше мы ходили туда с Бертом по выходным. Мы брали с собой альбомы, отмечали, что понравилось, а после шли в парк, ели припасенные бутерброды, и я возвращался домой. С Бертом мне никогда не было скучно, никогда не надоедало смотреть на старые руки, рисующие мир.
— Смотри-ка, велосипед на месте, — показывает Люси. — Здесь никогда нет гарантий, что найдешь оставленное.
Замо́к на ее велике размером с чихуахуа — была у меня такая собака, — и я вслух замечаю, что строительные клещи в кармане обычно не носят.
— Я люблю свой велосипед, — говорит она, застегивая голубой шлем с нарисованной молнией.
В голове у меня новый сюжет: по небу летит девушка-молния, а парень на земле ловит ее молние-приемником.
— Шлем ты тоже любишь? — спрашиваю я.
— Шлем как шлем, мистер, — отвечает она и указывает на два упора, приделанные к заднему колесу.
— Тренировочные... Что это?
— Подножки. Папа смастерил, чтобы я могла катать двоюродного братишку.
— Я тоже хочу красивый шлемик с блестящей молнией.
— Ничего, голова у тебя крепкая.
— Очень смешно. — Усаживаюсь на багажник, упираю подошвы в подножки. Главное — не прикоснуться к Люси.
— Итак, в депо, — объявляет она и жмет на педали. Мы стоим.
— Время терпит, — утешительным тоном говорю я. — Сама знаешь: пока мы молоды и прекрасны, и все такое.
Она изо всех сил крутит педали.
— Ты весишь как гиппопотам.
— А может, тебе водитель нужен? Давай, я попробую.
— Все, что мне нужно, — набрать скорость. Слезай.
— Ты просто прелесть, но тебе, наверное, на каждом шагу это говорят.
— Слезай, — повторяет она. — Я разгонюсь, а ты беги следом и запрыгивай на ходу.
— Тебя многие парни зовут на второе свидание?
— Только те, у кого кишка не тонка.
Слезаю. Люси срывается с места, и я, как гончая, мчусь на свет задних фар.
— Быстрее! — вопит она. — Мне нельзя снижать скорость!
Бегу из последних сил, до велосипеда рукой подать.
— Я не Супермен, — кричу я на ходу.
Она чуточку сбрасывает скорость, я делаю огромный скачок — и хлопаюсь на бетон. Так повторяется несколько раз: бег, прыжок, падение. Интересно, доказывает ли это, что кишка у меня не тонка?