— Мой папаша тоже был фокусник. Сел в машину и испарился.
— Вот как, — произносит Люси со странным выражением лица.
— Не переживай. Я тогда еще не родился. А мама у меня классная.
Мы бредем между вагонами, останавливаясь там, где рисовали я и Лео.
Сейчас она смотрит на сюжет, который я предпочел бы не показывать. Этот белый океан забавным не назовешь. В краске слышится ритм, словно море хочет отдышаться. «Море расстроено», — подписал Лео.
И тут она говорит:
— Ты когда-нибудь чувствуешь себя так? Раздавленным?
Пожимаю плечами. Не хочу сейчас об этом.
— Меня расстраивает только то, что четвертого сезона «Вероники Марс» не будет. И что турецкие сладости не продают большими коробками.
— Теперь продают.
— Да? Отличная новость.
— А я хочу, чтоб выпускали супербольших шоколадных лягушек «Фреддо» с мятной начинкой, но этому не бывать, — вздыхает Люси.
Я раньше не обращал внимания, а теперь и мне странно.
— Слушай, а ты права: с другими начинками супербольшие «Фреддо» есть, а с мятной нет.
— Загадка.
— Можно купить три штуки, растопить, а потом заморозить, — предлагаю я.
— Выйдет бесформенная каша.
— Все равно шоколад. И вкус тот же.
— Да, но я хочу целую шоколадную лягушку и мятную начинку — внутри.
— Жесткий у тебя подход к категориям «внутри» и «снаружи».
— И не говори, — улыбается Люси.
Мне по душе, что она так свободно переходит от разговора об искусстве к шоколадкам «Фреддо». Мне по душе ее «паруса» и закупоренные, чтоб не уплыли, воспоминания в бутылках.
Мы идем обратно, туда, где она оставила велосипед.
— Никогда не мог понять, как корабль попадает в бутылку.
— Мне Ал объяснил, — говорит она. — Сначала выдуваешь бутылку, хотя можно и купить. Потом отдельно мастеришь корабль со складными мачтами. Заливаешь в бутылку «море» из умного пластилина, проталкиваешь корабль сквозь горлышко и за ниточки снаружи поднимаешь паруса. То же самое я сделала с воспоминаниями. Уменьшила и свернула. Только раньше корабли в бутылках мне нравились больше — в них была тайна.
В переднем зубе у Люси маленькая выщербинка, и я представляю, как веду пальцем по неровной поверхности. И тут же представляю, как она узнает, что я — Тень. Представляю ее разочарование, что вместо ранимого, умного парня с юмором перед ней я — парень, которому некуда податься. Представляю, как она учится в университете, выдувает стекло, а я распрыскиваю краску и наскребаю на жилье.
— Я и тебя могу научить, — говорит она. — Как вложить корабль в бутылку. Если хочешь.
— Даже и не знаю. Чересчур хлопотно для корабля, которому некуда плыть.