Все говорило за то, что убили его именно здесь — там, где был найден труп. Притом сразу — одним ударом. Наповал, как принято говорить. Орудия убийства найти не смогли.
Об Антоне скорбели его друзья — парень он был хоть и не компанейский — читальня была ему милее студенческих посиделок, — но приветливый и не скряга. У самого денег в обрез, а на папиросы никому не отказывал и куском колбасы охотно делился. Провожать его в последний путь пришел чуть ли не целиком весь институт. Больше всех убивалась Лида Ветрова, студентка из той же группы, что он. Это казалось странным: ведь подругой Антона ее никогда не считали. Невестой — тем более. А на похоронах рыдала, словно жена: слишком уж сильно, если просто знакомая…
Загадочное преступление, убийство тем более, всегда обостряет внимание окружающих, заставляет их подмечать все необычное, странное, житейской логике недоступное. С их помощью раскрыто немало дел. Опытный следователь никогда не позволит себе отмахнуться от каких бы то ни было подозрений особо бдительных граждан. Не отмахнулся и «наш».
— Вы любили Гусарова? — спросил он у Лиды.
— Вовсе нет, с чего вы взяли? — возмутилась она.
— Почему же вы так переживаете его гибель?
— Каждый переживает по-своему. У могилы, по-вашему, не плачут, а веселятся?
«Повышенно возбудима, чрезмерно эмоциональна, — писал о ней следователь в докладе своем прокурору, давая характеристику главным свидетелям. Прокурор затребовал этот доклад, когда следствие явно зашло в тупик. — На вопросы отвечает нервно и дерзко. Скорее всего, что-то знает, но упорно скрывает. Ничем, что говорило бы о ее причастности к преступлению, следствие, однако, не располагает».
И то верно: слезы! Ну, плакала… Разве это улика?
— Вы собирались за Гусарова замуж, не так ли? — с нарочитой небрежностью подал реплику следователь. Просто так — на всякий случай. Никакой информации у него не было — он подумал: а может, клюнет?..
Не клюнуло, нет, — встретило жесткий отпор. Слишком жесткий, если следователь всего лишь ошибся. Стало ясно — задел за живое…
— Да вы что! — вспыхнула Лида. — Кто это вам сказал? Я выхожу за другого. На этих днях…
Они долго еще говорили — об Антоне, о ребятах с их курса, перебирали в памяти все, что могло бы пролить свет на историю поистине темную. Но и эта, задушевная вроде, беседа следствию ничего не дала.
— Его мог убить какой-нибудь хулиган, — предположила Лида. — Начал приставать, вы ведь знаете, что у нас это не редкость. Антон не такой человек, чтобы пройти мимо. Хулиганы таким не прощают. Вот и убили. Могло так быть? По-моему, вполне.