.
Вместе с тем шел процесс перерастания декларировавшейся «диктатуры пролетариата» в «диктатуру над пролетариатом», осуществлялась подмена диктатуры пролетариата диктатурой партии и свертывание намечавшейся первоначально полновластной деятельности советов. Это происходило по нескольким направлениям: усиление в верхнем эшелоне власти роли исполнительных органов по отношению к законодательным, концентрация значительной части законодательной работы в Совнаркоме, падение роли съездов и конференций на губернском, городском и уездном уровнях, принятие большинства решений исполнительными органами Советов, концентрация власти у различных чрезвычайных органов узкого состава различной направленности, превращение «чрезвычайщины», основанной на принуждении и насилии, в один из ведущих принципов, методов и приемов управления, а аппарата ряда отделов Советов (военный, хозяйственный и ЧК) в фактически самостоятельные органы с подчинением центральным ведомствам, все большую зависимость Советов в своих действиях и решениях от партийного аппарата.
Пролетариат не стал на деле субъектом власти. Идеологический постулат: «В государстве диктатуры пролетариата управляют рабочие» не подтвердился. Рабочий класс не был однородным, налицо была его дифференциация: с одной стороны, пестрота взглядов и политических настроений, с другой — стороны, расширявшийся разрыв между рабочими и большевиками, советскими органами, оппозиция к власти и большевикам (анархо-синдикалисты, децисты, «рабочая оппозиция»), нередко открытые конфликты с использованием последними методов подавления и репрессий. Но зачастую оппозиция рабочих была продиктована не только и, может быть, не столько их классовыми симпатиями, сколько житейским прагматизмом.
Если в 1917 г. большевистская партия выступила на политической арене как демократическая партия под сильным авторитарным руководством, то после прихода к власти в условиях Гражданской войны она претерпела серьезные изменения: из общественной организации трансформировалась в мощный бюрократический аппарат, стала милитаризованной и в высшей степени централизованной, находившейся почти в постоянной мобилизации и дисциплины. На смену «государству-коммуне», «полугосударству» пришла диктатура не пролетариата, а диктатура иного типа — диктатура партии, а точнее группы лиц, составлявших ее руководство. Правящую партию И.В.Сталин рассматривал «как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий орган последнего и одухотворяющий их деятельность», а органы безопасности не иначе, как «обнаженный меч рабочего класса», «карательный орган Советской власти», «нечто вроде военно-политического трибунала, созданного для ограждения интересов революции от покушений со стороны контрреволюционных буржуа и их агентов».