Я не мог бы никому взглянуть в глаза, и это было бы для меня невыносимое мучение, оно отравило бы жизнь. Сегодня Герсон в большом секрете передо мною спрашивал Беленького по поручению Ленина о моем здоровье, могу, ли я здесь в Сибири оставаться дольше без ущерба (вреда) для здоровья. Конечно, работа моя здесь не содействует здоровью. В зеркале я вижу лицо злое, нахмуренное, с подпухшими глазами и состарившееся. Но если бы меня отозвали раньше, чем я мог бы сказать сам себе, что миссия моя в значительной степени окончена, я думаю, что здоровье мое ухудшилось бы. Отозвать меня должны только в таком случае, если мое пребывание здесь оценивают отрицательно или как бесполезное, если хотят меня осудить, как наркомпуть, который несет ответственность за то, что не знал, в каком положении находится его хозяйство.
Этот месяц пребывания и работы в Сибири научил меня больше, чем весь предыдущий год, и я внес в ЦК ряд предложений. И если удастся в результате адской работы исправить дело — вывезти все — я буду рад, ибо и я, и Республика воспользуются опытом и упростят свои аппараты, устранят централизацию, которая убивает живое дело, устранят ненужный и вредный аппарат комиссаров на транспорте, обратят больше внимания на места, на культурную работу, перебросят своих работников из московских кабинетов на живую работу на местах[2126].
21 февраля 1922 г Дзержинский писал Герсону, что едет на один день в Новониколаевск, а в Москву вернется не ранее 15 марта[2127]. Но 8 марта уже был в столице.
Работа экспедиции Дзержинского позволила значительно улучшить снабжение центра страны продовольствием и спасти тысячи соотечественников от голодной смерти.
Вернувшись из Западной Сибири, Дзержинский продолжал следить за выполнением правительственных заданий подразделений и службы ГПУ и НКПС по доставке продовольственных грузов. Он выразил недовольство работой руководителей железных дорог и ТО ГПУ, которые «несмотря на неоднократные категорические распоряжения Центра о незамедлительном продвижении всех грузов Помгола», мало уделяют внимания розыску отцепленных вагонов с грузами, и предложил, чтобы они сообщили по телеграфу, сколько и на каких станциях на 20 июля имелось отцепленных по технической неисправности и другим причинам вагонов с грузами русского или иностранного Помгола, указав номера вагонов, станции отправления и назначения и от какого маршрута вагон отцеплен; если среди отцепленных вагонов, будут сняты с маршрута с хлебом, закупленным в Финляндии на реализованные церковные ценности, то указать помер маршрута, в какой вагон предполагается перегрузить, когда и куда отправить; немедленно принять действительные меры к срочному направлению и продвижению по назначению всех отцепленных с грузами Помгола вагонов; сведения о количестве оцепленных вагонов железнодорожники дают за совместными с агентами ТО ГПУ подписями»