Доктор Кэти Лоу отмечает, что, когда в X веке датчане и ведомые Уэссексом англичане начали торговать по всему Данелагу, взаимодействие двух чуждых друг другу языков привело к изменениям, оказавшим значительное влияние на то, как они говорили тогда и как говорим теперь мы. Она приводит в пример предложение Se cyning geaf blancan his gumum («Король дал лошадей своим солдатам»).
В этом предложении нет современного предлога to, означающего «кому» (солдатам): все построено на окончаниях слов; -um на конце gumum говорит о том, что существительное guma употреблено во множественном числе и является в предложении косвенным дополнением (по существу, -um здесь то же, что и предлог to). Множественное число для лошадей образовано с помощью -an, так что blancan – это лошади (точнее, лошадей). Проблема заключалась в том, что в процессе взаимодействия этих языков окончания стали восприниматься менее отчетливо. Так, вместо gumum (солдатам) могло получиться guman, как в простом множественном числе, а вместо his blancan (лошадей) – his blancum (лошадям). В итоге даже такое простое предложение могло звучать так: «Король дал своим лошадям солдат». Разумеется, чем сложнее смысл, тем больше недопонимания. С этой и другими задачами справились подоспевшие на помощь предлоги.
Примечательно, что в XII веке этот процесс все еще продолжался. Стремление к ясности не угасало, особенно на Севере. В древнеанглийском на множественное число можно было указать различными способами. Примерно в это время все больше форм множественного числа образовывалось с помощью -s, как в случае с древнеанглийскими существительными. Например, naman (имена) преобразовалось в nam-es, names. Предлоги to, by, from (к, у, от) и другие все чаще выполняли функции прежних окончаний, а порядок слов становился более строго фиксированным. На смену длинному ряду слов, используемых в качестве определенного артикля, приходит the.
Итак, несмотря на статус официально не признаваемого языка и утраченную связь с письменным наследием, язык продолжал меняться. Он не только оказывал сопротивление языку-завоевателю, но и поглощал его, производя отбор и одновременно излечивая себя, словно покинутое раненое животное, в надежде на возможность рано или поздно возродиться.
В 1154 году этой надежде, казалось, не суждено было сбыться. В пророческих хрониках Питерборо за 1154 год отмечалось, что тот год дал англичанам нового короля, графа Генриха II Анжуйского, внука Вильгельма Завоевателя и первого короля из династии Плантагенетов. Он был человеком образованным, свободно владел латынью и французским, но не английским. Его супругой стала Алиенора Аквитанская, дочь Вильгельма X, герцога Аквитании.