Изобилие греко-латинских терминов, буквально заполонивших английский язык, беспокоило некоторых ученых: казалось, этому потоку не будет конца. Опасение заключалось в том, что латинские слова грозили подменить собой древнеанглийские. Дело было не только в том, что латинисты разрабатывали античные залежи слов: латинизированные слова, ранее уже заимствованные из французского при норманнах, сейчас снова входили в язык, но уже в своей изначальной латинской форме, образуя альтернативные вариации и дублеты. Теперь наряду с benison (благословение) было и benediction (благословение, посвящение в сан аббата, молитва), blame (вина) с blaspheme (богохульство), chance (случай) с cadence (ритм, темп), frail с fragile (слабый, хрупкий) и poor (бедный) с pauper (нищий).
Борьба с «чернильными терминами» была напряженной и открытой. Люди чувствовали, что определяют и обороняют само дыхание жизни. Сегодня это может показаться забавным и даже нелепым, но появились защитники истинного (по их утверждению) английского – древнеанглийского языка, преисполненные не меньшей решимостью отразить нападение захватчиков, чем Дрейк и другие участники борьбы с Армадой. Это были серьезные ученые, филологи, ревнители языка, обеспокоенные тем, что английский язык пойдет ко дну под грузом слов-переселенцев.
Филологи, подобно Фрэнсису Бэкону, описывая в ожесточенных прениях свои чувства, часто прибегали к аналогии с финансовыми терминами: новые слова были валютой; приверженцы новых слов оперировали таким словами, как «обогащение» и «кредитование»; их оппоненты-пуристы говорили о банкротстве и фальсификации.
Одним из главных защитников этой тенденции был сэр Томас Элиот (1490–1546), издавший книгу под названием «Наставник» (The Governour). Автор даже извинялся за новые слова (например, maturity – развитость, зрелость), «странные и темные», и тем не менее заверял читателя, что скоро они встанут на свои места, и их будет так же «легко понимать, как другие слова, пришедшие в последнее время из Италии и Франции». В заимствованиях из латыни он видел элемент «необходимого пополнения нашего языка».
Другим приверженцем расширения лексического состава был Джордж Петти (1548–1589), выразительно и лаконично отмечавший: «Ни для кого не секрет, сколько за эти последние несколько лет мы заимствовали слов, которые можно считать книжными, заумными словами (чернильными терминами); я не знаю, как мы можем что-либо говорить, не окрасив уста чернилами: ибо какое слово может быть более простым и незатейливым (plain), нежели само слово