Из лаза в сторону сморенных непосильным трудом работяг метнулась обнаженная человеческая фигура.
* * *
Проснувшись, Ворон некоторое время прислушивался к непонятному гулу. Наконец открыл глаза и обнаружил себя в темной норе с ровными металлическими стенами. Испуганно вскочив, тут же рухнул обратно, больно ударившись о черные блестящие лианы, толстыми переплетенными пучками стелящиеся по потолку норы. Некоторое время лежал спокойно, пытаясь понять, откуда доносится ужасающий гул — шумит ли в голове от удара, или где-то рядом беснуются какие-то демонические силы?
Наконец в голове прояснилось, и парень вспомнил все, что произошло с ним минувшей ночью. Слишком уж все это казалось невероятным и походило на кошмарный сон. Но то место, где он сейчас находился, говорило о реальности воспоминаний.
Пятясь, Ворон выбрался из норы и, стараясь не смотреть в недра гудящей скалы, взбежал по ступенькам к выходу, через который утром проник сюда. Осторожно осмотревшись, вышел наружу. Солнце хоть и успело уже проделать четверть пути по небосводу, но пекло еще довольно ощутимо. Черный мох, покрывающий вершину скалы, размягчился от дневной жары и выделял неприятный запах. Казалось, если бы не крупный песок, посыпанный сверху и прилипший к поверхности, мох способен был бы прилипать к ступням, подобно древесной смоле.
При дневном свете парень обнаружил на поверхности множество непонятных наростов, имеющих различные формы и цвета. Большинство из них отливало металлическим блеском и имело правильные прямоугольные или круглые формы. В нескольких шагах перед ним возвышалась ледяная гряда. Внутри покрытого слоем серой пыли, но все равно достаточно прозрачного льда просматривалось нагромождение гигантских металлических конструкций. Не исходивший на влагу лед при такой жаре лишь подтвердил уверенность оборотня в колдовском могуществе местного племени.
Вокруг было столько удивительного и невероятного, что парень только и крутил головой. Только пытался вникнуть в суть ослепительно сияющей в лучах клонящегося к закату солнца металлической трубы, как взгляд перемещался на странную тонкую ветвь, возвышающуюся на добрых три человеческих роста.
Хлопанье крыльев за спиной заставило его испуганно подпрыгнуть. Он так увлекся созерцанием окружающих предметов, что не заметил подлетевшую голубиную стаю, и теперь смотрел на птиц, пытаясь утихомирить бешено бьющееся сердце. Успокоившись, Ворон посетовал на то, что у него нет собственной женщины, из-за чего нет и силы, позволяющей оборачиваться в птичий облик при солнечном свете. Только это спасло серых птах, безбоязненно прохаживающихся по поверхности скалы, от участи стать его обедом. При виде аппетитных голубей, из желудка донеслось требовательное бурчание. Однако в человеческом облике Ворон не мог пожирать сырое мясо, а вокруг не было видно ничего, способного гореть. Не было и камней, чтобы сбить наглых птиц.