— Арестованная, с вещами на выход, гы, — гоготнул таксист, но здоровяк не поддержал его веселья.
— В чем дело? — Марина отставила кружку с кофе и забралась с ногами на кровать.
— Да не баись ты, — обратился к ней здоровяк. — Ничего с тобой не сделаем. Сфоткаем пару раз для дела, и вернешься обратно в свои апартаменты. Не ну, ты чо в натуре, хочешь, чтобы мы силой тебя волокли? А ну, вскочила с кровати! Быстро!
Бандит схватил ее за рукав, сдернул с кровати и толкнул к дверям, где в шутовском поклоне склонился, указывая дорогу, таксист. При этом из расстегнутой кобуры с глухим стуком выпал револьвер, злобно блеснув оранжевыми глазками капсюлей.
— Лош-шара, — прошипел здоровяк и снова толкнул Марину мимо судорожно запихивающего револьвер на место напарника.
В комнате, где обитали бандиты, с пола был убран старый затоптанный ковер, под которым оказался люк в подпол. По крутой металлической лестнице спустились вниз и оказались в довольно просторном помещении.
Все, что происходило дальше, девушка воспринимала, как какой-то психоделический кашмар. Ее усадили на старый стул и примотали скотчем к спинке. В лицо направили свет от торшера. Напротив, на такой же стул уселся здоровяк и направил на нее объектив фотоаппарата.
— Поехали, — сказал он напарнику и кивнул на замершую в испуге девушку.
— Ноу проблематик, шеф, — заверил таксист и, подхватив из угла табуретку, поставил ее рядом с пленницей.
На застеленной мятым вафельным полотенцем табуретке стояла миска с водой, лежали большие портняжьи ножницы, бритвенный станок и тюбик с кремом для бритья.
Такс, приступим, — с этими словами зашедший за спину пленницы таксист взъерошил ей волосы. От мерзкого прикосновения его рук Марина непроизвольно передернула плечами. Из-за чувства бессилия глаза наполнились слезами.
Меж тем, пощелкав ножницами, бандит принялся беспорядочно отделять локоны и отстригать их почти под самый корень. Марина даже не подозревала, как ей повезло, что пленившие ее извращенцы не догадались притащить в подвал большое зеркало, которое стояло прислоненное к стене в комнате наверху. Вряд ли и так изрядно настрадавшаяся психика девушки выдержала бы созерцание того, что проделывал над ее головой сумасшедший парикмахер. Пытаясь отрешиться от происходящего, она сосредоточила взгляд на красном огоньке фотокамеры, расплывающимся тонкими лучиками из-за выступающих слез.
А таксист уже, вспенив в ладонях крем для бритья и намазав им выстриженные участки, выбривал какие-то затейливые узоры. При этом он то бубнил какую-то мелодию, то в азарте высовывал кончик языка, думая о том, что зря в свое время не согласился на предложение сестры, пойти вместе с ней на курсы парикмахеров.