— Почему? — тотчас заинтересовалась этим занятным фактом я.
— Потому, — ни капли не информативно ответил жрец. — Тебя наши семейные дела не касаются, уж извини. Так вот, именно поэтому мне и пришлось сказать, что ты простая человечка.
— Угу… То есть у меня от твоих семейных дел проблемы, а в итоге они меня не касаются, так? То есть меня крадет из моей же спальни твой двинутый родственничек, пугает до полусмерти, собирается изнасиловать, а потом это меня не касается?!
Я начинала злиться. Медленно, но верно.
А еще я почему-то начинала отмечать, какой он красивый. Широкие плечи, мужественное лицо, красивые глаза, в которых так и хочется утонуть.
— Я извиняюсь, — выставил вперед одну руку Сол. — За это так точно. Заррин… он одновременно и гордость, и позор нашей семьи. Для сокрытия тебя тоже есть очень серьезные причины, поверь. В общем, я приношу свои искренние… Лия, ты что делаешь?
А я протянула свою руку навстречу его и медленно переплела наши пальцы, с наслаждением ощущая, как по моей мягкой и нежной коже скользит его… сухая и теплая, шершавая от мозолей. Наш жрец не только штаны в храме протирает… Такие следы остаются от оружия.
— Ты такой… — выдохнула я, зачарованно глядя на мужчину напротив. — Невероятный. Я хочу… к тебе. Тебя…
В голубых глазах жреца мелькнула догадка, и он, осторожно отстранив мою ладонь, спросил:
— Заррин говорил что-нибудь о дополнительных добавках в питье или пищу?
— Как поняла, он половину своего запаса афродизиаков на меня извел, — простодушно призналась я и не торопясь пересела на лавочку жреца. — Мы все ждали, пока сработает.
— А оно с опозданием, — с такой тоской и грустью протянул Сол, что мне даже неприятно стало. Можно подумать, его тут чудище болотное домогается, а не молодая и красивая я!
— Со-о-ол, — протянула я, медленно придвигаясь ближе к темному.
— Да? — немного нервно спросил очень страшный верховный жрец кошмарной богини Ллос, забиваясь уже почти в угол кареты от романтично настроенной феи.
— Ты такой красии-и-вый, — восхищенно сказала я, осторожно кладя ладонь на предплечье темного.
— Это вряд ли.
Что же он такой самокритичный?
Мою лапку аккуратно взяли и переложили на лавку. Зря это он. Теперь рядом с рукой его бедро оказалось!
Ручка немедленно оказалась на колене дроу, а я, воспользовавшись тем, что экипаж тряхнуло, навалилась на Сола.
— Ой, прости, я такая неловкая, — все это сладко выдохнув в четко очерченные мужские губы, для надежности обхватив второй рукой его шею и прижавшись грудью к широкой, сильной груди мужчины. — Но ты меня спас!