Галантный фривольный роман — порождение противоречивого века. Главным отличием героя этого романа является присутствие в нем двух начал — физического (чувственного, животного) и интеллектуального. Он ценит радости плоти, любовные похождения его направлены на завоевание не столько женской души, сколько женского тела, но ему не чужда наблюдательность, он преисполнен иронии, зачастую переходящей в цинизм, и исповедует свою собственную философию наслаждения. Он беспринципен, аморален, порочен и готов на все, дабы утолить вожделение. Однако он чтит свой кодекс чести и соблюдает его в отношениях с себе подобными, то есть с мужчинами; по отношению к женщине он ведет себя как захватчик и равной себе ее не считает. Когда животное начало героя берет верх, роман зачастую становится откровенно порнографическим; когда же верх берет интеллектуальное начало и живописание нравов начинает интересовать героя больше, чем собственно любовные похождения, читатель получает сатирический (поучительный) роман нравов. Мы сознательно избегаем здесь говорить об авторе, ибо в то время автор стремился дистанцироваться от своего героя (в крайнем случае он брал на себя роль издателя его записок). Исповедь, мемуары, письма, «моя история» — излюбленные жанры литературы восемнадцатого столетия, позволявшие писателю говорить с читателями от первого лица, но не от своего, а от лица героя.
Умный, циничный, знающий жизнь и свет и многоопытный в любовных делах герой являет собой законченный тип философа-распутника, иначе либертена. Персонаж этот был отнюдь не порождением литературы; либертенами считали себя небезызвестный маркиз де Сад, академик Шарль Пино Дюкло; либертенами называли распутного принца Конде и любвеобильного кардинала Рогана.
Молодой человек, вступающий в мир чувственной любви, интриг и любовных козней — еще один тип героя галантного романа. Персонаж этот, подобно Фемидору из романа Годара д’Окура, жизнерадостен, женщина для него не враг, а источник удовольствия, к коему он предпочитает припадать почаще. И либертен, и неофит на своем пути к цели равно встречают препятствия, которые и тот, и другой обходят; оба равно преступают установленные обществом правила морали и религии, только либертен при этом исходит из философии разрушения ради удовольствия, а неофит делает это не задумываясь, по велению каприза. Выступая в роли наставника, либертен либо превращает своего подопечного в свое подобие, либо разбивает его жизнь. Председатель де Мондорвиль, являющийся, по сути, светским наставником молодого Фемидора, — гедонист, сторонник иронического отношения к превратностям судьбы и «разврата в кружевах» — легких непродолжительных интрижек, скрытых от посторонних глаз во избежание неприятностей; ученик весьма охотно воспринимает его эгоистическую, но никак не мрачную философию.