И вот в его распоряжении оказалась ведущая куда-то «дверь». Куда-то, откуда иные ушлые личности выносят золотые украшения на продажу. Куда сбегают, если пахнет жареным. И где же лично Каледину это открытие могло пригодиться? Было над чем подумать. А пока…
— Пока все свободны, — распорядился Виктор Захарович, и столпившиеся на поляне люди как по команде направились к машинам, — и поменьше болтайте о том, что вы тут видели и слышали.
Последняя фраза предназначалась, прежде всего, ученым мужам. Ведь некоторые из них наверняка задумали благодаря пресловутому «объекту» не только материальное положение улучшить. Но и еще прославиться сенсационным открытием. И допускать этого никак не следовало.
Свет показался впереди — тусклый, но все равно неплохо различимый на фоне темноты пещер. А главное: свет этот мог быть только естественным. Будучи слишком ровным и неподвижным для зажженного кем-то или чем-то пламени.
И значило это, что конец пути близок. Ну, по крайней мере, того отрезка пути, который проходил через пещеры и туннели, пронизывавшие изнутри горную цепь. Да успел порядком приесться трем путникам. Так что, приметив свет, заглянувший в это подгорное царство мрака и затхлости не иначе как с небес, все трое изрядно приободрились. Как моряки, после долгого плаванья, узревшие вдали едва различимую полоску берега.
«Забавно, — подумал Илья Криницкий, прибавив шагу, — шли-то мы в Темные Земли, а выходим навстречу свету».
Малран так и вовсе припустил в направлении выхода едва ль не бегом. И, конечно, чуть не упал, споткнувшись о подвернувшийся под ноги и незаметный в темноте камешек.
Еще более эмоционально восприняла приближающееся пятно света Кира. Поняв, что ей не мерещится, что возможность снова увидеть небо и подышать свежим воздухом от нее совсем недалеко, девушка вскричала-взвизгнула: «Ура! Дошли!» и ринулась вперед. Вприпрыжку, очертя голову и даже не глядя под ноги.
Понять Киру чисто по-человечески было несложно. За несколько суток подгорный вояж мог опротиветь и людям покрепче. Все эти тянувшиеся как сопля туннели, гроты, щедрые на таившиеся в них опасности, всегдашние духота, темнота и сырость. Но вот Проводник, например, оказался, не из тех, про кого можно было сказать, что ничего-де человеческое ему не чуждо. Не иначе, успел привыкнуть к подобным путешествиям, сделав их способом заработка.
— Зря она, однако, так себя ведет, — молвил Проводник осуждающе, но услышал его только шедший рядом Криницкий, — в пещерах суета бывает опасна. А громкие звуки горы и вовсе не терпят.