– Спасибо, – отчего-то смущенно произнес пан Гжегош. – А вообще в Советском Союзе как относятся ко всему этому обычные люди?
– Обычные советские люди к этому никак не относятся, – сказал я. – Обычным советским людям наплевать не только на вас, но и на самих себя.
Едва завершив фразу, я понял, что должен был использовать для ответа другую стилистику и, соответственно, другие слова. Лица моих новых знакомцев вмиг повяли, и в их взгляде появилось виноватое выражение. Могло даже показаться, что они испытывали определенную неловкость за меня – будто я кого-то из них дурно обозвал или намеренно толкнул. Невольно возникшая в нашей беседе пауза дала нам возможность обратить внимание на то, что все вокруг нас пьет, поют и танцуют.
Я готов уже был извиниться за грубоватый оборот речи, но мне помешала Лидия, которая, пригубив шампанское, сказала:
– Может быть, кто-то из мужчин пригласит меня на танец? Тим своим устрашающим видом распугал всех кавалеров, а сам… Что делает корова?
– Ясно, – сказал я. – Не мычит, не телется. Яуже вроде как бы танцевал с вами в этом столетии, но если пан Гжегош любезно уступит мне свою очередь…
– Уступлю, – ответил пан Гжегош, – и исключительно потому, что сегодня вы бенефицианты.
– А вы не забыли, что здесь есть еще одна дама? – сдержанно поинтересовалась Агнешка.
– Ты, детка, не дама. Ты – тинейджер, – сказала Лидия, беря меня за руку. – И потом – ты ведь боишься Тима. Он ведь страшный-престрашный великолют, не так ли?
И после этих слов она просто вытянула меня из-за стола. Нам опять поаплодировали, но мы уже больше не раскланивались. Лидия была на взводе. Еще пару фужеров шампанского, и она поплывет, подумал я, все еще держа ее на дистанции.
– Как она меня раздражает! – сказала моя разгоряченная партнерша, сокращая расстояние между нами. – Вы знаете, Тим, что она голосовала не за меня? Она голосовала за себя!
– Не вижу в этом ничего странного, – ответил я. – Можете поставить меня в угол, но я тоже голосовал не за вас, а за нее.
Лидия на какое-то мгновение прекратила танцевать и остановилась, будто натолкнулась на препятствие, но затем продолжила и с усмешкой сказала, дистанцировавшись от меня:
– Очень смело с вашей стороны сообщить мне об этом. Поверьте, я это оценила. По-видимому, вы неравнодушны к девственницам.
– Если вы девственница, то – да, – не мудрствуя, ответил я.
– И как вам такое могло придти в голову? – с ложным возмущением проговорила Лидия и вновь приблизила меня к себе.
Вернувшись к столу, мы не обнаружили за ним пана Гжегоша. Агнешка, сосредоточенно разжевывая жвачку, сказала, что он пошел говорить с Лехом. В отсутствии взрослых она определенно солидно приложилась к шампанскому и сидела теперь, что называется, осоловевшая, тупо глядя перед собой.