– А они сами не будут рассматривать меня в качестве диковинного экспоната? – поинтересовался простодушно я. – За версту ведь видно, какой из меня профессор.
– Не волнуйтесь, – снисходительно сказал хозяин. – Это я не могу выдать себя за бодибилдера, а вас можно выдать хоть за академика-такого мощного, накаченного академика, который ведет здоровый образ жизни.
– Намек понял, – кивнул я. – За сутки здорового образа жизни я ручаюсь.
– Ну, тогда все на сегодня, – поднимаясь, произнес Перчатников. – Вечером прорепетируйте перед зеркалом мрачный вид.
– Не думаю, что мне придется что-то делать специально со своим видом, – сказал я. – Он у меня и так будет мрачным из-за этого вашего здорового образа жизни. И имейте в виду, что Антип ваш вовсе не Антип, а Антиб-б.
И, не подав руки, покинул кабинет – мрачно и молчаливо.
Антиб-б появился часа через два, ближе к полднику и сразу же обрушил на меня критику.
– Тимофей Бенедиктович, ну мы же здесь не в бирюльки играем! – просветил меня он. – Не знаю, что уж вы такого сказали профессору, но он рвал и метал. И даже хотел отменить вашу встречу с индусом. Там серьезное дело, а вы все с какими-то шутками…
– Перчатников назвал вас Антипом, я его поправил – какие же это шутки? – угрюмо пояснил я. – Вы ведь Антиб-б, а не Антип, или вам все равно?
– Да какая разница! – в сердцах выпалил он. – Для вас же эта встреча устраивается, причем, по моей просьбе, и мне теперь выговаривают. Вот уж поистине: не делай добра… Вы настойку пьете?
– Один раз выпил, – сказал я. – Извините меня. Приказано мне быть мрачно-молчаливым, таким впредь и буду.
– Вот вопросы, – повеселев, начал Антип, – выучите их, они не очень сложные. Сам индус как индус, а жена у него – красавица!
– И куда же все страшные тетки деваются? – еще угрюмее прежнего спросил я. – Всем подавай красавиц!
– Так он же миллиардер! – воскликнул Антип. – Вы вон только миллионер, а тоже абы кого не хотите.
Я вынужден был согласиться с ним, и он ушел, пообещав выдать мне профессорский халат непосредственно перед встречей.
Вопросы были составлены четко и лаконично, что меня вполне устраивало. Вопрос насчет голоса был понятен, а вот со страхом перед водой был темный лес. Я не понимал, почему она должна была иногда бояться воды, а, скажем, не огня или ветра. Успокоило меня только то, что, похоже, не один профессор Некляев, но и многоуважаемый профессор Перчатников тоже не вполне понимал это.
Я с тоской посмотрел на бутылку, протянув руку к темному пузырьку. У настойки был привкус полыни, и я не был уверен в том, что она каким-то образом успокоит меня. И все же я оценил заботу Антипа о моем здоровье: ведь он мог принести мне не травяную настойку, а убойной силы, насквозь химические таблетки. Вот те бы подействовали, превратив меня из баламута в покладистого и всем довольного придурка.