— Хизер! Вставай же, Хизер! Что с тобой? — внезапно она вскрикнула. — Боже, она в беспамятстве! У нее лихорадка! Джейн! Надо отправить ее в лазарет! Джейн!
Джейн Фокс уже была рядом.
— Отойдите! Все отойдите! Вы не знаете, что у нее за болезнь! Не смейте подходить к ней! — крикнула она, отталкивая женщин, которые подошли к больной.
Хизер отправили в лазарет, где она умерла через несколько дней. Так началась эпидемия.
Матрас Хизер сожгли. Вскоре сожгли матрасы многих других. Почти каждый день кого-то отправляли на лазаретную койку, и редко кто-нибудь возвращался. Нам всем пришлось привыкать к плачу и крикам женщин, часами бившихся в истерике из-за смерти своих близких. «Как хорошо, что никто из моей семьи не попал со мной в лагерь и не умер от тифа», — обычно повторяла про себя я, слушая вопли скорбящих.
Из-за эпидемии в дормитории появилось немного свободного пространства. Но места умерших пустовали недолго. Японцы привозили других интернированных — и, как правило, новоприбывшие были из лагерей, где тоже свирепствовал тиф.
Однажды надзиратель привел к нам группу новеньких из лагеря где-то в окрестностях Гонконга. Это были женщины разных возрастов, в руках они держали свои вещи и матрасы. Японец жестом показал им, чтобы они размещались, и ушел. Женщины стояли у дверей, осваиваясь и оглядываясь в поисках свободных мест. Все они выглядели очень усталыми и подавленными.
Местные обитательницы присматривались к ним с любопытством, смешанным с недовольством от грядущего уплотнения.
Одна из новоприбывших выступила вперед и осторожно обратилась к местным:
— Здравствуйте, все. Мы из Гонконга.
Джейн Фокс, как обычно, была первой, кто вступил в контакт с новенькими. Она вскочила и подошла к ним.
— Здравствуйте, леди. Я тут староста, мое имя Джейн Фокс. Ну что же, будем принимать пополнение. — Она повернулась и звонко скомандовала: — Эй, Памела, Люси и ты, Мадлен, ну-ка быстро подвиньтесь, там рядом с вами полно свободного места! А ты, Барбара, — да, это я тебе, не делай такого лица, будто тебя не касается, у нас пока только одна Барбара — ты, что же, ждешь особого приглашения? Быстро убери свои вещи с прохода!
Дормиторий зашевелился. Памела, Люси и Барбара стали быстро отодвигать свои вещи; Мадлен было замешкалась, но Джейн тут же подогнала ее, прикрикнув:
— Мадлен, ты думаешь, раз Хизер умерла, то теперь ее место — твое? А ну скинь живо свои шмотки с прохода!
И Мадлен, не смея возразить и бормоча что-то о том, что ей жутко надоела эта таборная жизнь, бросилась поскорее сдвигать свои вещи.