Гонконгские, стоя у двери, молча наблюдали за перемещениями. Они, как и я когда-то, не были уверены, что им легко достанется жизненное пространство в новом окружении.
— Ну что ж, дамы, давайте, пожалуй, размещаться, — наконец нерешительно сказала одна из новеньких, обращаясь к своим.
Они начали устраиваться. В помещении стали происходить разнообразные передвижения. Матрасы снова сдвинулись, вокруг них появились новые груды вещей. Женщины сбились в группы вокруг приехавших, чтобы познакомиться и узнать что-нибудь о мире за пределами лагеря. Я штопала прореху в одежде недавно выменянными нитками и краем уха слушала гонконгские новости. Почти все новоприбывшие оказались подданными Великобритании.
— Почему вы не эвакуировались до войны? — спросила Джейн у кого-то из своих соотечественниц. — Здесь в Шанхае британские власти чуть ли не с оружием выдворяли женщин с британскими паспортами. Разве у вас в Гонконге такая вольница, что можно было плевать на предписания лондонского офиса?
Этот вопрос вызвал невеселый смех среди гонконгских.
— Кто ж знал, что так получится, — сказала одна новенькая. — Лондон-то, конечно, давил и на нас — а мы сопротивлялись. Мы ведь почти все здесь жены офицеров, и нас так легко не испугаешь. Я помоталась с мужем по миру двадцать лет, навидалась войн, больших и маленьких. Но разве кто-то мог предвидеть, что будет такая война?..
— Да ерунду ты несешь, Лиза, — перебила ее другая женщина. — Мы сами виноваты, что вляпались. Когда МИД уже точно знал, что войны не избежать, он оставил нас в покое. За месяц до войны вдруг резко прекратились звонки из консульства — а вы сами помните, как они до этого терзали наших женщин требованиями выметаться из Гонконга. Мы и возликовали — подумали, что наша взяла и мы натянули нос чинушам. А на деле Лондон увидел, что развязка близка, и просто решил поставить на нас крест.
— Из Гонконга у нас еще никого не бывало, — сказал кто-то из местных. — С кем только не встретишься на войне… Но зачем японцы перевели вас сюда?
— Из-за тифа, — ответила подруга Лизы. — По слухам, в прибрежных лагерях большая смертность от болезней. Японцы проводят уплотнения, чтобы экономичнее содержать тех, кто еще жив.
Она оглянулась на своих и вдруг воскликнула:
— Эй, Салли, а ну-ка вставай — что с тобой? Салли! Маргарет, что с твоей сестрой? О, господи! Неужели опять тиф?!
Обнаружилось, что девушка из гонконгской партии неподвижно лежит на полу рядом со своими вещами. После небольшого переполоха ее привели в чувство, и ко всеобщему облегчению выяснилось, что она просто заснула от усталости.