В десять часов утра, в самый разгар жары, мы все еще шагали по дороге в Оранон, оставляя за собой тучу густой пыли.
К оружью, граждане! Равняйся, батальон!
Барабанщики били в барабаны. Пятьсот голосов стройным хором пели одну песнь, у пятисот человек была одна воля, одно желание — поскорее добраться до Парижа и покарать предавшего нацию изменника — короля.
От нестерпимого зноя у всех пересохло горло, но никому и в голову не приходило жаловаться.
В полдень мы пришли в Оранон. Все население городка, с мэром во главе, вышло нам навстречу. Я был горд собою: дорожная пыль толстым слоем покрывала мою спину, плечи, грудь, ноги, лежала на бровях и ресницах. Лихо сдвинув на ухо свою красную шапку, я свирепо вытаращил глаза и запел «Марсельезу» так громко и воинственно, как только мог. Я шел в первом ряду, и мне казалось, что все смотрят только на меня, слушают только мое пение! Мой сосед Сама́ высоко поднял свой плакат и время от времени заставлял целовать его тех, кто не кричал достаточно громко «Да здравствует нация!»
Мэр произнес приветственную речь по-французски. Конечно, никто из нас не понял ни одного слова. Он говорил, говорил и, вероятно, никогда бы не кончил, если бы рябой марселец, по имени Марган, не крикнул ему:
— Гражданин мэр, ты так хорошо говорил, что у меня все внутри пересохло! Да здравствует нация и стаканчик вина!
Все расхохотались и принялись аплодировать.
Мэр тоже рассмеялся:
— Друзья мои, я вижу, что нужно подлить масла в лампы. На площади Триумфальной арки для вас приготовлено доброе винцо и свежий хлеб. Да здравствует нация!
Подкрепившись хлебом и вином, батальон расположился отдыхать под сенью тополей, на покрытой высокой травой лужайке. Я прикорнул рядом с Воклером, не выпуская ружья из рук: я поклялся себе после недавних приключений не оставлять его ни на минуту. Положив голову на походный мешок, я закрыл глаза и моментально заснул.
Мне снилось, что я снова в Авиньоне на празднестве… Звенят бубенцы, хлопает кнут, лошади тяжело дышат за моей спиной. Ай! Чьи-то когти впились мне в плечо. В испуге я проснулся, вскочил на ноги и закричал:
— Воклер! Помоги!..
Верить ли глазам? Я увидел на парижской дороге карету маркиза д’Амбрена!.. Тройка лошадей, коренник и две пристяжные мчали ее во весь опор. Бубенцы звенели, и то и дело раздавалось хлопанье бича.
— Что это? — спросил Воклер. — Что с тобой? Что случилось?
— Гляди же туда? Видишь, это едет маркиз д’Амбрен, а на козлах Сюрто! Гляди же туда, на карету!
— Возможно ли это? — вскричал Воклер. — Ах, если бы мы заметили их немного раньше!