Вот другой кабачок. Не сговариваясь, мы зашли туда все вместе. Снова выпили за стойкой по стакану, другому, третьему, и, сдвинув шапки набекрень, вышли на улицу и продолжали свой обход.
Я только временами вспоминал об Аделине, и в такие мгновения сердце мое сжималось от боли…
Вот еще один кабачок. На его вывеске написано:
АВИНЬОНСКАЯ ГАЛЕРА
— Зайдем сюда! — предложил Марган. — Здесь подают чудесное кросское вино, черные маслины и жареную в прованском масле треску.
Мы не заставили дважды просить себя и ввалились в кабачок всей компанией, как пчелы в улей. Хозяйка, рослая красивая южанка, радушно встретила нас. Она проворно накрыла стол и в ожидании, пока поджарится рыба, угостила нас белым хлебом, маслинами и густым темно-красным вином.
Вся поданная на стол снедь и вино были уничтожены в одно мгновенье, и мы весело потребовали новые порции. Из темной кухни, расположенной в противоположном конце зала, к нам доносился аппетитный запах жареной рыбы и прованского масла. Этот запах дразнил аппетит. Наконец, хозяйка, разрумянившаяся от жара плиты, подала нам толстые ломти трески с золотистой хрустящей коркой. Политая уксусом, эта рыба вкуснее всего на свете.
— Кажется, треска немножко пересолена, — заметил Пелу.
— Не беда! — ответил Марган. — Пересол возбуждает жажду — будем лучше пить!
И мы пили кружку за кружкой красное кросское вино, кларет, бургундское, водку, настойки, ликер. До поздней ночи мы сидели в этом кабачке.
В конце концов у меня стала кружиться голова. Какие-то огоньки плясали у меня перед глазами, я потерял всякое представление о месте, где нахожусь. Мне казалось, что я в Авиньоне; я принимал Пелу за Воклера, болтал, болтал без умолку…
Не помню, как мы снова очутились на улице. Я был мертвецки пьян, — шатаясь, — я плелся за товарищами, не соображая, куда иду.
Однако, свежий воздух несколько отрезвил нас.
Марган сказал:
— Пора возвращаться в казарму.
— Действительно, давно пора, — заметил Пелу. — Но это не так просто. В какую сторону идти? Направо? Налево?
Каждый настаивал на своем.
— Пойдем в ту сторону!
— Нет, в эту!
— Вот видите этот фонарь? — сказал Марган. — Я узнаю его: вчера вечером на нем висел какой-то аристократ. Послушайтесь меня, друзья, пойдем прямо вперед: мы выйдем к реке…
Мы послушались совета Маргана и действительно скоро пришли к берегу реки. С песнями и смехом мы зашагали по набережной.
Но через несколько минут мы снова заблудились в кривых и темных переулках ночного Парижа; река куда-то исчезла…
— Не беда! — сказал Пелу. — Я сейчас найду дорогу; видите, там мерцает огонек, — по-моему, это фонарь у ворот нашей казармы.