Викинг. Страсти по Владимиру Святому (Архипова) - страница 111

Не хотел напоминать самому себе о несостоявшемся, к тому же Овруч слишком близко к Киеву и никогда уже не станет самостоятельным. А Новгород далеко, тот станет. Добрыня решил начать все сначала – он поможет Вышеславу стать настоящим князем, поможет завоевать независимость от Киева.

– И тогда еще посмотрим, князь Владимир, кто прав.

Эта мысль никак не вязалась с тем, что думал и делал Добрыня до сих пор, да и с тем, что будет думать и делать дальше.

Он действительно будет помогать князю Вышеславу Владимировичу до самой своей и его смерти. Они умрут в один год, есть версия, что вместе во время сватовства к надменной шведской королеве Сигрид Гордой. Одна из легенд утверждает, что Сигрид, раздосадованная сватовством двух юношей, одним из которых был князь из Гардарики, попросту сожгла их после пира, заперев все двери, чтобы не выбрались. Считается, что это младший из сыновей Рогнеды Всеволод, но этот княжич был слишком юн (двенадцать лет), чтобы свататься к шведской вдовой королеве. К тому же княжич был крещен, а королева язычница и менять веру не собиралась (она объявила войну норвежскому королю, посмевшему посвататься и потребовать от невесты креститься, вышла замуж за его соперника, вместе с мужем победила обидчика и жестоко расправилась с ним).

Скорее Сигрид Гордую сватал именно восемнадцатилетний Вышеслав, поддержанный своим честолюбивым дедом Добрыней. Оба поплатились.

Но это версия.

Добрыни рядом больше не было.

Это не помешало князю успешно ходить в походы, подминая под себя то радимичей, то ятвягов, то поляков.

Снова и снова женился, отказываясь от прошлой жены, брал следующую, жены исправно рожали сыновей и дочерей. Не все дети выживали, но и тех, кто выжил, хватало – у князя Владимира помимо Вышеслава и трех сыновей Рогнеды Изяслава, Ярослава и Всеволода были еще Рогволодовский Святополк, которого он признал своим, и еще семеро сыновей, рожденных разными женами, и девять дочерей (три из них Рогнеды).

Последняя жена, болгарка, хоть и была крещена, согласилась стать супругой языческого князя. Она много рассказывала о трагедии болгарского царя Бориса, ослепившего собственного сына из-за ослушания, о том, как крестили болгар, каково это – жить крещеным.

Болеслава умела рассказывать занятно и добродушно.

В этом мире многое меняли женщины, недаром говорят, что ночная кукушка дневную всегда перекукует. Болеслава уже тяжела, почти на сносях, потому с ней только беседы вести и можно. Ее князь никогда не унижал, как Рогнеду, никогда не пытался взять силой, хотя и не любил так, как строптивую полочанку.