Конечно, так и есть! Она крестила Олега и Ярополка вопреки воле князя Святослава Игоревича, и ни к чему хорошему это не привело.
Владимир впервые в жизни ничего не рассказал дяде и вопрос задал не ему, а Рагнару:
– Что ты знаешь о христианах?
– Наслушался монаха?
– Нет, он мне ничего не сказал. Так ты что-то знаешь?
– Христиане слабы, они только и умеют страдать и терпеть, когда надо браться за оружие и применить силу. Разве можно почитать бога, который позволил распять себя на кресте и поощряет пустые страдания?
– Ты считаешь, что страдать нельзя?
Рагнар с изумлением уставился на князя, потом обхватил его шею крепкой рукой, приблизил лицо к своему лицо и объяснил, глядя в глаза:
– Запомни: страдать вообще нельзя! Если настоящий варяг страдает от боли, он терпит молча, вон как Уве. Если из-за предательства или потери чего-то – мстит.
– А если от потери дорогого человека?
Рагнар, уже выпустивший шею Владимира и шагнувший в сторону, обернулся:
– О чьей-то смерти плакать тоже нельзя. Если человек был достоин, то он в Валгалле, это радостное событие. Или в Ирии, как вы, славяне, там называете. А если погиб по чьей-то вине, то за его смерть нужно просто отомстить.
Да, он прав, он совершенно прав!
Умершие дорогие люди в Ирии. Но Владимиру некого было помянуть, он никем не дорожил. Мать? Даже не помнил, а проклинал за рождение от князя не раз. Пусть потом смирился со своей судьбой, но это не ее заслуга.
Алохия и сын? Женился по воле дяди, жену не любил, может, потому и сыном не дорожил тоже.
И даже Добрыня, которого раньше почитал, как своего главного наставника, и во всем слушался, теперь не казался ни таким уж мудрым, ни имеющим безусловного права распоряжаться его делами и судьбой.
Судьба… Что там знает этот монах, чего не желает сказать?
– Рагнар, монах может знать мою судьбу?
– Монах? Не знаю. Он тебе что-то сказал?
– Он предрек какую-то великую судьбу, но в чем она, не сказал.
Варяг с удовольствием расхохотался:
– Это и я тебе могу предречь! Проще простого: Вольдемар, тебя ждет великая судьба! Только, знаешь, понятие величия у всех разное. Величие викинга – победить как можно больше врагов и умереть в бою, чтобы попасть прямиком к героям. В чем ты видишь величие?
– Победить своих врагов…
– У тебя много врагов, Вольдемар? Ты так неуверенно говоришь об этом, что я сомневаюсь в их существовании вообще. Чего ты хочешь от жизни? Не знаешь… Вот когда поймешь, тогда и решишь, в чем величие для тебя самого.
Владимир подумал, что уж точно не в горах трупов и гибели с мечом в груди. Ему как-то хотелось жить.