Когда войско Владимира подошло до условленного места и пристало к берегу, не высаживаясь, в Полоцке решили, что угадали верно, и отправили часть своей дружины ниже по течению Двины, чтобы быть готовыми к удару с тыла. Они не подозревали, что тыл будет совсем не там. И как раз на Полоте все было почти оголено.
Ладьи Владимира двигались по Двине медленно, чтобы подойти к условленному дню. Но в оговоренном месте гонец от Добрыни их не ждал. Пришлось остановиться почти в виду крепостных стен города. Стояли, поджидая, но словно в нерешительности. Новгородцы начали ворчать, мол, чего князь боится-то? Неужто испугался одного вида крепостных стен или дружину Рогволодовичей, вышедшую в поле перед ними?
Наконец, поздно ночью прибежал гонец с сообщением: Добрыня с варягами уже недалеко от города. На вопрос, почему опоздали, помотал головой:
– Река петлявая, словно заяц на снегу. А идти надо тихо.
Его отправили обратно с уговором: на рассвете.
Рогволодовичам донесли, что новгородцы ночью высадились и все же двинулись к городу.
Когда забрезжил рассвет, Владимир со своими людьми действительно стояли на одном краю поля, а на другом выстроились ряды полочан.
Владимир подозвал к себе воеводу Радима:
– Ждать нельзя, сейчас пойдут на нас и могут оттеснить слишком далеко от Добрыни.
К князю пробился, легко раздвигая плечами даже самых рослых новгородцев, Уве.
– Покажи мне твоих обидчиков, чтобы я знал, чьи головы тебе принести, Вольдемар.
А Владимиру уже стало не по себе. Ему никогда не приходилось участвовать в большой битве, причем против своих же славян. Одно дело учиться даже у варягов, где и мечи не закругленные, и друг друга не жалеют, но совсем иное видеть напротив славянские лица и понимать, что либо ты их убьешь, либо они тебя.
Шевельнулось сомнение, то ли он затеял, но размышлять было поздно.
Две темные в рассветных лучах массы вооруженных людей двинулись навстречу друг другу.
Они схлестнулись не на жизнь, а на смерть. Но у полочан были два преимущества. Во-первых, их заметно больше, чем новгородцев, которые уже ворчали из-за отсутствия части варяжской дружины. Во-вторых, за спиной полочан их родной город, и защитники прекрасно понимали, что сделают с ним захватчики.
Князь Владимир вовсе не был опытным полководцем, Улоф командовал только своими варягами, а Уве и вовсе бился сам за себя.
Неудивительно, что удача стала быстро и неуклонно перевешивать в пользу Рогволодовичей с их дружиной.
– Где же Добрыня и Рагнар?! – почти с тоской взмолился Владимир, понимая, что еще немного и новгородцы просто побегут к своим ладьям, оставив князя наедине с полоцкими князьями.