Рогнеда почти не видела его во время прошлой несчастной встречи, когда тебя насилуют, едва ли станешь разглядывать, хорош ли собой насильник. Помнила только пронзительно-голубые глаза. Но сейчас этот варяг был хорош!
И все-таки не любовалась Рогнеда, а с ужасом соображала. Появление в ее опочивальне князя Владимира означало, что ее братья проиграли битву, ненавистный ей человек победил!
А Владимир замер, увидев не только Рогнеду. Всех женщин материнство красит, любая хорошеет, став матерью, даже если хорошеть больше невозможно. Рогнеда была очень красивой юной девушкой и стала еще более красивой юной матерью.
Да, она пыталась закрыть собой люльку, в которой гукал малыш. Именно маленький Изяслав не позволил его матери взять в руки меч и выйти вместе с братьями на бранное поле, ничто другое Рогнеду не удержало бы. И когда ноги князя Владимира затопали по переходам терема к ее опочивальне, Рогнеда как раз закончила кормить сынишку и положила его в люльку.
Владимир перевел глаза с юной матери на люльку ребенка, шагнул ближе, отодвинул ее рукой, как ни старалась заслонять собой, глянул. Голубые глаза засветились каким-то особенным светом.
– Наш сын?
– Мой сын!
– И мо-о-ой… – с удовольствием протянул князь.
Рогнеда могла говорить что угодно, перед Владимиром лежала его собственная копия, с любопытством таращившая такие же голубые глаза.
Князь наклонился ближе и тут… Тонкая струйка ударила ему прямо в лицо!
Владимир не отстранился, даже не заслонился рукой, так и терпел, пока сынишка делал свои дела. Опочивальню потряс довольный хохот князя:
– Пометил!
Он вынул ребенка вместе с пеленками, как Рогнеда ни силилась удержать. Повернулся к ней:
– Сына я заберу. Хочешь быть с ним – пойдешь со мной!
Что оставалось делать несчастной матери? Убить отца означало погубить дитя.
Князь поднес малыша ближе к окну, неловко держа того в мокрых пеленках.
– У него есть имя? – поинтересовался уже через плечо, даже не удосужившись повернуть голову в ее сторону.
– Изяслав!
– Хорошее имя. Пусть будет так. Сына отправлю в Новгород к Алохии.
– Нет!
Рогнеда поняла, на что Владимир обрекает ее саму. Жить в разлуке с единственным ребенком (она не сомневалась, что других больше не будет!), понимая, что его кормит и растит чужая женщина, да еще и Алохия, которая не может относиться хорошо к отпрыску Рогволодова рода, даже если тот ни в чем не виноват…
– Ты можешь поехать с ним.
– Князь, оставь нас с Изяславом здесь, молю тебя. Зачем он тебе, у тебя есть старший сын?
– Сыновей много не бывает, – довольно расхохотался Владимир. – Можешь родить мне еще, этот вон какой крепкий получился!