Такому заявлению никто возразить не посмел, лишь Федоров высказал вялое предложение.
— Может нам стоит разделить отряд! И поделив пушки с частью людей уйти к капитану Павлуцкому? А после баталии сами по сухопутью до Анадыря добирутся.
— Что вы несете, подштурман!? Без солдат и доброго пушечного наряда ваш бот Павлуцкому хуже зубной боли.
— Но позвольте, наши основные намерения это проведывания новых островов и поиск Большой земли! Мы не можем задерживаться здесь более месяца.
— Здесь вам и карты в руки господин Гвоздев. Извольте принять под команду шестьдесят солдат, пушки, и следовать маршем к Нижне-Камчатскому острогу для подавления бунта, как управитесь так сразу «Святой Гавриил» последует далее.
— Подштурману Федорову приказываю принять командование судном, и действовать по своему разумению, для сбережения оного.
— Позвольте! Господин Генс! А как же вы!? — удивились присутствующие.
— Я высаживаюсь на берег и займусь возведением в устье реки Камчатки нового зимовья. Место здесь подходящее, может и зимовать придется.
Вскоре карательный отряд двигался вверх по реке, уничтожая без разбора всех инородцев. Кто смог спастись бежали за стены острога под знамена новоявленного приказчика Федьки.
О возвращении бота «Святой Гавриил» и русском отряде, что двигался к острогу, Федор Харчин уже знал. Эту тяжелую весть принес воин Чегечь, наблюдавший за устьем и с трудом пробившийся через русские заслоны.
Огонь войны, что с такой легкостью запалил Харчин разгорелся в полную меру. А вот ветер удачи раздув его перекинул жаркое пламя в обратную сторону. Теперь кровь камчадалов стала обильно орошать цветущую долину Камчатки.
Под руководством Саввы камчадалы спешно разбирали уцелевшие строения и тащили бревна для укрепления стен острога. Не тронули лишь церковь Успения Божьей Матери и та одинока стояла особняком от сгоревших изб и амбаров. Им удалось возвести вторую линию острожной стены, что значительно усилило крепь.
Ключевский тойон Голгочь спешно отправился в верховья реки. Дорогой он призывал всей ительменов срочно идти на помощь своим братьям, но главная надежда было уговорить старого Начику, или самому увести его воинов.
Русская дружина приближалась неумолимо. Все попытки остановить ее оканчивались лишь большими потерями среди ительменов Острог осадили сходу со всей жестокостью и умением.
На единственной башне, что защищала острожные ворота, показался сам Федька Харчин.
— Казаки! — Прокричал Федька. — По какому такому указу вы казаки под мой Харчина острог пожаловали. Или не ведаете что теперь я главный острожный командир и приказчик? Более в вашей службе государыня императрица не нуждается. От сего дня мы сами будем собирать ясак и отсылать его государыне нашей. А вы казаки уходите с Камчатки подобру-поздорову, не надобны вы здесь!