— Ты Федька вор, душегубец и самозванец! — кричали казаки, — выпусти наших женок и детишек, тогда смерть твоя будет легкой.
— Гляньте! Федька в моей рубахе шастает!
— А вон инородец что в моих новых штанах. Да еще и сапоги яловые стопчет!
— Да они все добро растащили, а теперь в лучших наших платьях красуются! — шумели служилые.
На следующий день подвезли пушки. Генс от щедрот все пушки с бота отдал, рад бы и сам корабль разобрать на строительство зимовья да подштурмана Федорова убоялся.
Целый день пушки и фальконеты со «Святого Гавриила» шибали по острожным стенам. Ядер и зелья хватало вдосталь. Бревно ломались с треском и щепки разлетались в стороны раня все живое. Защитники испуганные до смерти невиданным грохотом забились в спасительные ледники и подвалы.
В перерывах между бомбометанием, когда остужали пушки, бабы и детишки через проломы бежали к своим мужикам. Тут и радость и слезы одновременно.
Разрушив до основания крепостные стены казаки пошли на штурм. Ительмены защищались как могли, но что они могли противопоставить кроме своего мужества? Да и числом они были лишь в несколько сотен.
Тот штурм запомнился всеми и надолго. Свирепость русских не знала границ. Обозленные потерей острога и разграбленным хозяйством, убиенными женами и детьми, тем позором и страхом что пришлось пережить, теперь квитались за все вдоволь. Они убивали и убивали, забыв о всех наказ императрицы не обежать инородцев, а обходиться ласкаю. Все ительмены до одного пали в Нижнекамчатском остроге. По обыкновению их женщины хладнокровно закололи своих детей, и покончили с собой. Даже те что сдались были изрублены казаками.
Убежать удалось только Федьки Харчину. Еще с детства считался он лучшим бегуном во всей Камчатской долине, не оплошал и на этот раз. Посланные в догоню казаки вскоре отстали и потеряли след. А вот его дружку Савве убежать не удалось. Кончили его казаки в остроге, на виду святой церкви, которой он поклонялся с юных лет, а в поминаниях по сию пору прозывают его «попом поганым».
Упорнее всех сопротивлялся Чегеч, воин что принес весть о возвращении «Святого Гавриила». Засев в казенном амбаре, где хранилась мягкая рухлядь, оружие, да добро государево, отбивался он с небольшим отрядом стреляя из ружей и луков. Многих служилых людей переранил Чегеч с родниками, прежде чем зарубили его саблей, но спасти добро казакам так и не удалось. В последний момент загорелся амбар ярким пламенем. Может сам по себе, может ительмены запалили, а может и какой приказчик из бывших, чтобы при сыски концы воровские спрятать. Кто сейчас разберет! А, то что после сих бед быть сыску сомневаться не приходилось. Ведь сотни молодых крепких охотников побили нынче казаки. Кто теперь будет давать ясак государыни?