Левиафан чего-то добивался в этих отношениях, но Лилит пока не могла понять, чего конкретно он хотел. Всё его поведение напоминало человека, который желает занять позицию лидера, стать главой, понимать только собственное «Я». Так было бы очень просто, ведь когда человек находится в позиции лидера, ему будет наплевать на желания своей второй половины. У него будет только одно желание – затоптать, забить морально, и каждый раз указывать на своё превосходство. А это обидно и больно!
«Этого не будет никогда! Я не позволю командовать собой! Максимум, что могу предложить – согласиться на компромиссы».
Лилит почувствовала резкий толчок сзади. Крепкая рука обвила ей шею, вторая рука заткнула рот.
– Тихо! – прошептал суровый мужской голос.
Сердце дико заколотилось, девушка поняла, что этот голос Левиафану не принадлежал. Она испытывала настоящий неподдельный, природный страх. Лилит чуть не потеряла сознание, когда осознала, что её тащат в подъезд. Зачем? Какую цель преследует этот негодяй? Она хотела спросить, что ему нужно от неё, но рука очень крепко зажимала её рот. Всё тело колотило от ужаса.
Страх потерять жизнь, ужасно подумать, что сейчас вполне вероятно, она просто перестанет ощущать и видеть весь белый свет. Такая юная, такая блестящая, хрупкая девушка будет убита… Но больше всего её пугало то, что она никогда снова не сможет увидеть Левиафана, ощутить его поцелуи, почувствовать его ласку и грубость… Её пугало даже то, что она никогда снова не услышит его колкостей и гадостей, которые он так любит говорить… Никогда больше не прижмется к его сильному телу и никогда не испытает его ледяной взгляд на себе…
Ей хотелось кричать, но только уже не от страха, а от того, что она отдавала себе отчёт о сложившейся ситуации: она теряет Левиафана, не успев толком его приобрести.
В подъезде, когда они ехали в лифте, как поняла Лилит, на последний этаж, руки выпустили её. Она развернулась к хулигану лицом.
Их оказалось двое, и глядя на них, Лилит захотелось умереть прям здесь, на месте, самой умереть, так как она понимала что эти двое могут с ней сделать. Но её мозг не хотел умирать, он сопротивлялся… Пытался сопротивляться.
– Ре…ребята, – заикающимся голосом, всё-таки выговорила она – не надо… У меня серьезные заболевания…венерического характера…Понимаете? Я…я… проститутка уже в течение семи лет. Серьезно, у меня чего только нет, – сочиняла Лилит на ходу.
Ребята смотрели ей в глаза, на их лицах застыла наглая, жестокая ухмылка, которая не давала Лилит никаких шансов на спасение.
Она окинула их взглядом, хотела запомнить, как они выглядят, хотя бы в общих чертах, потому что их лиц не было видно, только рты. Верхнюю часть лица скрывал капюшон и шапка, нижнюю – высокий вороник куртки. Один единственный рот, как мерзкий мираж в пустыне, с нахальной усмешкой.