На Западе же тем временем прошло восемь веков после падения Древнего Рима, восемь веков варварских нашествий, чужеземных завоеваний и хаоса. Мы, католики, были бедны. Мы голодали. Были измучены. Мы занимали деньги на корабли, в которых плыли, и не могли расплатиться даже за собственную священную войну. Видя богатства православной столицы, рыцари-католики совершили самую большую ошибку за тысячелетие раскола между нашими церквями.
Вместо того чтобы плыть в Святую землю, крестоносцы напали на Константинополь. Они насиловали православных женщин и убивали православных священников. Они предавали мечу братьев-христиан и выжигали целые кварталы города, стерев с лица земли великолепную Константинопольскую библиотеку. В Айя-Софии, соборе Святого Петра на Востоке, католики посадили на трон блудницу. А когда император не смог выплатить огромный выкуп, который мы назначили ценой за свободу города, – даже если бы переплавил все свое золото, – мы ворвались в православные церкви и забрали в качестве трофеев реликвии города.
Если собрать воедино все сокровища сегодняшних западных церквей, они станут лишь слабым отражением того, что хранилось в константинопольских сокровищницах. Веками старейшие христианские города Востока отправляли в Константинополь величайшие ценности, чтобы город защищал их от врагов. Императорские армии охраняли их, а патриархи молили за них у Бога защиты. Сама византийская цивилизация стояла на страже несметных религиозных богатств, хранящихся в ее сердце. И теперь мы, католики, разрушали эту систему.
Вот что значили очертания города на стене зала. Константинополь в бесконечном мраке тысяча двести четвертого года.
Сегодняшние западные католики не понимали, что эта рана не заживет. Но сложившееся положение хорошо иллюстрировал другой исторический факт. Через два с половиной века, спустя долгое время после того, как пришли и ушли католики, на их месте в Константинополе появились мусульманские армии. Православные епископы, столкнувшись с угрозой исчезновения своей цивилизации, были вынуждены просить о помощи. Они отправились на Запад и заключили с папой унизительный договор. Но когда вернулись домой, собственная паства вышвырнула их из города. Простые люди православной церкви сделали свой выбор. Они предпочли умереть от рук мусульман, чем задолжать католикам.
Итак, Константинополь пал. Родился Стамбул. И до сего дня, если спросить у православного, что скрепило раскол между нашими церквями, он стиснет зубы и скажет, все еще чувствуя вонзенный ему в спину нож: тысяча двести четвертый год.