– Ты хочешь сказать, Диатессарон? – спросил я.
– Нет, – отрезал Симон. – Ни в коем случае.
Лучо проигнорировал его. Впервые в жизни в расчет принималось только мое мнение.
– Как это возможно? – спросил я.
– Реставраторы закончили работать с книгой, – сказал Лучо. – Люди хотят ее видеть. Мы помещаем книгу в витрину и показываем им. Подробности решишь сам.
– Дядя, десять залов одним манускриптом не заполнить.
Лучо фыркнул.
– Если снять переплет – заполним. Каждую страницу можно выставить отдельно. Мы ведь уже сделали несколько больших фоторепродукций на стены. Столько страниц в книге? Пятьдесят? Сто?
– Дядя, возможно, это старейший цельный переплет Евангелия из всех до сих пор обнаруженных.
Лучо махнул рукой, будто отгоняя муху.
– Мастера из лаборатории отдела рукописей знают, как справиться с такой задачей. Они сделают все, что нам нужно.
Не успел я возразить, как Симон хлопнул рукой по столу Лучо.
– Нет, – твердо сказал он.
Все вокруг застыло. Я взглядом велел Симону сесть. Лучо поднял густую изогнутую бровь.
– Дядя, – сказал Симон, пробегая рукой по волосам, – прости меня. Я… у меня горе. Но если тебе нужна помощь, чтобы закончить организацию выставки, я расскажу то, что тебе нужно знать. Уго мне все объяснил.
– Все?
– Дядя, для меня это очень важно!
Было время, когда непредсказуемые вспышки гнева портили репутацию Симона в глазах дяди. «Это греческая черта, – повторял Лучо, – а не римская». Но теперь он говорил, что она делает Симона непохожим на остальных, и характер поможет ему достичь таких высот, до которых не добирался да же сам дядя.
– Понятно, – сказал Лучо. – Рад слышать. Тогда тебе придется руководить остальными кураторами, поскольку нам в ближайшие пять дней нужно многое сделать.
– Дядя, – вклинился я, – ты понимаешь, что Симон и я сейчас столкнулись с некоторыми личными проблемами?
Он передвинул на столе бумаги.
– Понимаю. И я приказал коммандеру Фальконе направить офицера на охрану тебя и Петроса, в качестве меры предосторожности.
Он повернулся к Симону.
– Что касается тебя: будешь ночевать здесь, под этой крышей, пока работа по выставке не закончится. Договорились?
Симон охотнее бы согласился ночевать на перекрестке у вокзала Термини. Но такова была цена этой необычной просьбы. Зато Симон продемонстрировал Лучо, у кого на руках козыри.
Брат кивнул, и Лучо дважды стукнул по столу костяшками пальцев. Мы закончили. Дон Диего вернулся, чтобы проводить нас к лифту.
– Послать кого-нибудь за вашими сумками? – язвительно спросил у Симона Диего.
Ближайшие пять ночей им предстояло делить друг с другом апартаменты. Страж и заключенный. Но в глубине глаз Симона промелькнула успокоенность. Облегчение. Он не собирался глотать наживку. Металлическая дверь отъехала в сторону, и Петрос вбежал внутрь – ему не терпелось нажать на кнопку лифта. Не успел Диего подыскать еще один способ уколоть Си мона, как мы уже спускались.