Я вспомнил фотографию из квартиры Уго.
– Понимаю. Я лишь хочу безопасности для сына.
Он понизил голос и глубоко вздохнул в трубку.
– Трудно поверить, что у вас уже собственный ребенок. Когда я начал работать с вашим отцом, вам было семь лет.
Не «с», подумал я. «У». Но в его словах было что-то трогательное. Когда отец впервые привел его домой, познакомить с нами, Майкл принес мне подарок, Библию с оттиском моего имени. Он ошибочно полагал, что греческие католики принимают первое причастие в семилетнем возрасте, как и римские.
– Вы назвали сына в честь отца? – спросил он.
– Нет, в честь Симона.
Вся теплота враз пропала.
– Итак, к делу, – сказал он. – Я хотел сообщить вам, что встречался с этим куратором. С тем, которого убили.
Такого я не ожидал.
– С Уго?
– Он приходил к вашему брату в нунциатуру. Я с ним разговаривал всего один или два раза, но люди, которые сломали мне нос, считали, что я его знаю. Угрожали мне. Хотели знать, над чем он работает.
– Это… невозможно!
Наступила колючая тишина, словно Майкл принял мое замечание за насмешку.
– Что они вам сказали? – спросил я.
– Что он работает над выставкой, посвященной Святой плащанице. Это правда?
– Правда.
Майкл умолк. Может быть, он удивился, что плащаницу, после стольких лет молчания, вновь вытаскивают на свет. Или может быть, как все, кто читал этим летом газеты, он полагал, что выставка Уго связана с Диатессароном.
– Что они еще говорили?
– Что Ногара скрывает нечто найденное им и они хотят знать, что именно.
– Он ничего не скрывал. Что вы им сказали?
– Велел спросить вашего брата. Он тот человек, который наверняка знает ответ.
Я стиснул зубы.
– Вы рассказали им о Симоне?
– Они же с Ногарой были закадычные друзья.
– Майкл, я сам работал с Уго. Симон ничего не знает. Кто эти люди, которые с вами так поступили?
– Священники.
– Священники?!
Я и подумать не мог, что на подобное способен священнослужитель.
– Римляне, – сказал он, – не «бороды». Я предвосхищаю ваш следующий вопрос. Должно быть, следили за мной от самой нунциатуры.
Все утекало сквозь пальцы. Мотив, который я пытался воссоздать. Объяснение происшествия в Кастель-Гандольфо. Даже в Риме мало кто знал, что затевает Уго. Как такое могло произойти между священниками за тысячу миль отсюда?
– Поймали кого-нибудь? – спросил я.
– Секретариат начал расследование, но оно зашло в тупик.
Я предполагал, что взлом и убийство, если они связаны между собой, – дело рук одного человека. Теперь же видел, что здесь сообща работали два человека, а возможно, и больше. На это указывали факты, слишком мало времени прошло между происшествиями.