Заметив в стороне пригорок, он бежал к нему, забирался наверх и, сложив ладони рупором, громко кричал:
— Ка-а-ари-ик! Ваа-аля!
И снова бежал к реке.
«А что если спустить на воду плот? — подумал Иван Гермогенович. — Столкнуть в реку три-четыре бревна, связать их — и плот готов. На плоту я, пожалуй, скорее догоню ребят».
Но профессору не пришлось сколачивать плот.
Плот, точно в сказке, точно по щучьему веленью, сам подплыл к берегу. Он остановился около темной песчаной отмели и закружился на месте.
— Вот это замечательно! — крикнул Иван Гермогенович. Он с разбегу вскочил на плот и принялся раскачивать его, помогая ему сойти с песчаной мели.
Плот дрогнул, закачался на волнах и медленно поплыл по течению. В это время мимо профессора проплыл еще один такой же плот, а за ним еще и еще.
«Странно. Откуда это столько плотов появилось?» подумал Иван Гермогенович.
На лунной дорожке профессор внимательно осмотрел свое удивительное судно. Он увидел, что стоит на толстых бревнах, заостренных с обеих сторон. Бревна были похожи на гигантские сигары и лежали вряд так плотно, как будто их кто-то склеил. Профессор нагнулся, потрогал рукой и растерянно пробормотал:
— Скажите, пожалуйста… Вот так плот…
Даже при лунном свете он узнал эти страшные сигары.
Судно, на котором плыл Иван Гермогенович, было набито необыкновенным грузом: трюмы его были начинены лихорадкой: каждое бревно-сигара скрывало в себе личинку малярийного комара-анофелеса.
— Вот уж никак не думал, что мне придется быть капитаном малярийного корабля! — усмехнулся Иван Гермогенович.
Справа и слева от плота проплывали, обгоняя профессора, такие же малярийные суда. Очевидно, где-то в верховьях реки комары-анофелесы откладывали яйца.
Время от времени по реке проплывали яйца простого, самого обыкновенного комара. Они плыли, склеенные стопочкой, стоймя, точно поплавки, и с виду очень походили на лодочки.
На каждом повороте, на каждой излучине реки профессор вытягивал шею и напряженно всматривался в темноту: не прибило ли орех к берегу, не плавает ли он в какой-нибудь тихой заводи?
Лесистые берега давно уже остались позади.
Река круто повертывала в сторону. Мимо проплыли бесконечной цепью голые холмы.
Светало.
Луна побледнела. Звезды гасли одна за другой, точно их тушил кто-то, и только низко над холмами еще висела одинокая зеленая звездочка.
Плот несло сильным течением к берегу. Профессор стоял на самом краю плота, растирая холодные руки, грудь и бока.
Река повернула вправо. И вдруг профессор услышал вдали, за холмами, чей-то слабый голос.
Иван Гермогенович вздрогнул. Сердце у него забилось, застучало.