— А, в-третьих, Валька там не задохнется? — спросил Карик.
— Не задохнется. Цветок большой, просторный. Подождем до вечера, он сам откроется.
— Вот странный цветок, — сказал недовольно Карик. — Другие цветы открываются по утрам, а этот почему-то вечером.
— Заморский гость. Чужестранец. Прибыл к нам из Америки и живет по старой, американской привычке.
Карик недоверчиво улыбнулся.
— Я не шучу, — серьезно сказал профессор, — энотеру привезли из Виргинии. Лет триста назад ее семена прислали в Европу для ботаника Каспара Боген. И вот за триста лет энотера перешла через всю Италию, Францию, Германию, Польшу и наконец появилась у нас… В наши дни по песчаным берегам многих рек энотеру — иностранку — встречают чаще, чем другие, местные растения.
— Но вечером она обязательно откроется?
— Обязательно. Каждый вечер цветы энотеры распускаются, а рано утром закрываются снова. Недаром же ее прозвали «Ночная свечка». Однако, мой друг, что же нам делать? Ведь в нашем распоряжении несколько свободных часов.
— Я, — сказал Карик, — предлагаю поесть чего-нибудь и лечь спать.
— Предложение дельное, — кивнул головой профессор, — единогласно принято.
Потягиваясь и зевая, он встал и побрел по берегу.
— Пойдем-ка, друг мой, прямо к цветам. Там уж мы непременно найдем что-нибудь съестное.
Карик вытянул шею.
— А где же вы увидели цветы?
— Цветов-то я пока не вижу, — сказал Иван Гермогенович, — но зато я прекрасно слышу, как вон там, у мыска, жужжат пчелы. Значит, там и цветы должны быть.
Профессор не ошибся.
Лишь только они перевалили через холмы, они увидели внизу, в долине, огромные деревья, которые торчали то тут, то там. Вершины деревьев гнулись под тяжестью лиловых цветов.
Профессор подошел к одинокому дереву, осыпанному цветами, залез на него и крикнул сверху:
— Стой на месте!
Он забрался в цветок и принялся за какую-то сложную работу.
Карик стоял внизу.
Он видел мелькающую в зеленой листве обожженную солнцем, красную спину Ивана Гермогеновича. Профессор работал, широко расставив локти, локти его то поднимались, то опускались, точно поршни машины.
Карик вспомнил маму. Вот так же на кухне она месила тесто.
— Эгей! — крикнул профессор, повертываясь к Карику. — Лови свежие булки!
Он выглянул из цветка, нагнулся и сбросил что-то на землю.
По листьям забарабанили круглые колобки. Подпрыгивая, они покатились по земле.
Карик поднял один колобок и откусил от него кусочек.
— Ну как? — спросил сверху профессор.
Колобок был душистый и такой же вкусный, как тесто пчелы-андрены.
— Это из пыльцы и меда? — спросил Карик.