— А как же они поют? Разве у клопов есть голос?
— Ногами поют, — сказал Иван Гермогенович. — На одной передней лапке у самца-клопа есть такие щетинки, вроде зубчиков в музыкальном ящике… По этим щетинкам клоп проводит, точно смычком, второй передней лапой, и получается музыка.
Карику и Вале очень хотелось увидеть клопов-скрипачей, но, как они ни вытягивали головы, отыскать водяных клопов им не удалось…
Кориксы сидели где-то в подводном лесу.
Между тем «Карабус» мчался на всех парусах к отлогому берегу, который приближался теперь с каждой минутой.
Вот уже из воды выступают камни, кое-где желтеют отмели.
Все яснее и яснее виден прибрежный травяной лес.
— Где будем приставать? — спросил Карик.
— Да где хочешь, — ответил Иван Гермогенович, поглядывая на берег, — немножко ближе, немножко дальше — это не так уж важно, — ведь нам все равно придется пешком тащиться.
Валя вздохнула.
— Неужели опять пешком? Ох, и надоело же мне!
— Ничего, Валя, потерпи, — сказал Иван Гермогенович, — когда-нибудь, я надеюсь, наше путешествие все-таки кончится. Мне и самому хотелось бы поскорее домой попасть. Меня же студенты в университете ждут! Экзамены скоро!
Профессор вдруг захохотал.
— Вот если бы мои студенты увидели меня на этом кораблике из дубового листа, под парусами из мушиных крыльев, что бы они сказали?! Ведь меня сейчас любой из них мог бы в жилетный карман посадить, за пояс заткнуть! Ха-ха-ха!
Был полуденный час.
Царапая днищем о камни, «Карабус» тихо подошел к берегу и стал, покачиваясь на легкой зыби.
Путешественники вышли на берег.
За ближним лесом торчала черная мачта-маяк.
Казалось — она стоит совсем рядом; только пройти через этот лесок — и вот она.
Карик оглянулся и, посмотрев грустно на славный «Карабус», помахал на прощанье рукой.
— Прощай, «Карабус»! Не забывай своего капитана!
— А я думала — мы до самого маяка на нем доедем! — сказала Валя.
— Напрасно думала! — пожал плечами Иван Гермогенович.
— А тогда зачем же мы нагрузили на корабль столько продуктов?
— Как это зачем? — возмутился Карик. — А если бы началась буря? А если бы нас выбросило на какой-нибудь необитаемый водяной лист? Что бы ты стала тогда есть?
— Верно, — сказал Иван Гермогенович, — надо быть предусмотрительным, когда отправляешься в путь. Лучше потом выбросить лишнее, чем умереть с голоду.
* * *
Через два-три часа профессор и ребята расположились на опушке леса и плотно позавтракали.
Иван Гермогенович встал, вытер лепестком усы, бороду, руки я сказал:
— Ну, а сейчас мы с ва…
Профессор не договорил. Отбросив прочь лепесток, он проворно, как мальчик, взбежал на ближайший пригорок.