— А вот и ее мама-стрекоза! — сказала Валя. — Смотрите, куда это она лезет?
Прижав к спине крылья, большеголовая, глазастая стрекоза уцепилась за ствол подводного дерева и стала спускаться на дно вниз головой.
— Чего это она? — удивился Карик. — Топиться вздумала, что ли?
Валя поглядела на стрекозу, подумала немного и нерешительно сказала:
— Наверное, она пришла свою личинку навестить. Соскучилась, вот и пришла. Очень даже просто!
Профессор засмеялся.
— А еще проще и вернее вот что, — сказал он. — Стрекоза опускается под воду, чтобы отложить яички.
— А страшная какая! — сказала Валя.
— Что ты, она очень красивая! — возразил Иван Гермогенович. — Недаром немцы дали ей поэтическое имя — вассерюнгфер — водяная дева, а французы называют стрекозу мадемуазель, что по-русски значит девица.
В это время по озеру побежали волны. Паруса зашумели. За кормой заплескалась вода.
— Команда, по местам! — закричал Карик.
— Есть, капитан! — ответил Иван Гермогенович.
И корабль снова помчался по волнам.
Карик забрался на мачту.
«Карабус» плыл, лавируя между зелеными плоскими островами, — это были мясистые листья кувшинок и белых лилий.
Наконец «Карабус.» вышел на чистую воду.
Карик приложил ладонь к глазам.
Вдали, за синевой озера, сверкающей под солнцем, он увидел туманный берег. Берег почти сливался с водой. Облака лежали, как ватные горы, над голубой полоской земли.
Когда Карик присмотрелся, он заметил на горизонте крошечную, тонкую, как булавка, черточку. Наверху трепетало что-то, очень похожее на красную пушинку.
— Вон он, маяк! Держите, Иван Гермогенович, вправо. Так, так! Еще правей! Натяните правые шкоты, тысяча чертей! Еще! Еще! Стоп! Так держать!
— Есть, так держать! — гаркнул профессор.
Прямым курсом «Карабус» помчался к берегу. И вдруг все кругом зазвенело, запело.
Пела вода, пело небо.
Карик испуганно оглянулся и торопливо спустился с мачты на палубу.
Профессор, задумчиво прищурив глаза и склонив голову набок, слушал удивительную музыку.
Казалось, что тысячи скрипок и флейт играли одну какую-то песенку, несложную, но очень приятную.
Профессор вздохнул.
— Вот так же когда-то плыл по морю легендарный Одиссей, и вокруг его корабля пели сирены.
— Это сирены поют? — спросил Карик.
— Нет, — сказал Иван Гермогенович. — Сирены — это сказочные морские девы, заманивающие путников своим пением. А те существа, что сейчас поют, называются попросту сигара минтиссима. Не правда ли, какая нежная музыка?
— Очень! — сказала Валя.
— Да, они умеют петь, эти свирепые хищники! — сказал профессор.
— Хищники?
— Ну да, ведь это ж водяные клопы кориксы. Обжоры и разбойники, но талантливы, как сказочные сирены.