— Пошли!
Ребята откинули ветки и сучья, которыми был завален вход в дом ручейника, и выбрались на свежий воздух. Но лишь только Валя ступила на землю, как тотчас же испуганно попятилась назад.
— Что это, Карик? Где мы? — зашептала она, крепко сжимая руку брата.
Ни земли, ни неба, ни леса не было видно.
В воздухе плавали тучи блестящих пузырьков. Пузырьки кружились, сталкивались, медленно опускались вниз и снова взлетали вверх.
Вокруг мела и кружила пурга светящихся пузырьков.
— Иван Гермогенович! — крикнул Карик. — Что такое? Что это кружится?
— Туман! — услышали ребята голос профессора.
Иван Гермогенович был тут же, где-то поблизости, совсем рядом, но ребята не видели его.
— Разве туман такой бывает? — недоверчиво спросила Валя.
— Да, Валек, это туман. Такой он бывает под микроскопом.
Голос профессора звучал глухо, как будто доносился из глубокой ямы.
Ребята протянули руки, пытаясь поймать пузырьки, но они лопались, растекались холодной водой по пальцам.
— Ну где вы там застряли? — крикнул из гущи тумана Иван Гермогенович. — Бегите скорее!.. Тут есть у меня кое-что поинтереснее тумана.
Карик и Валя, осторожно ступая, двинулись на голос профессора.
— А много яичницы у вас? — крикнула Валя.
— Если ты поторопишься, — может быть, и тебе удастся попробовать ее, — отозвался Иван Гермогенович. — Иди скорее, пока я не съел всю яичницу.
Вдали в тумане заблестел синий огонек.
— Огонь! — крикнул Карик.
Неужели профессор развел костер? Но где он взял спички?
Валя во весь дух помчалась к огню.
— Костер, костер! У нас костер! — кричала она.
Впереди, разбрасывая тучи пузырьков тумана, плясало пламя костра.
Высокий столб зеленого огня поднимался до самых вершин черного, мокрого леса. У костра на корточках сидел профессор. Толстой палкой он ворошил корчившийся на огне с веселым потрескиванием хворост.
— Ура! — закричали ребята.
Они подбежали к огню и, взявшись за руки, принялись отплясывать какой-то дикий танец.
— Гоп-ля! — кричала, прыгая, Валя.
— Гоп-ля-ля-ля! — скакал раскрасневшийся Карик.
— Тише, тише! — останавливал ребят профессор. — Так вы тут всю посуду перебьете. Садитесь-ка, лучше, да поешьте.
От костра валил такой жар, что невозможно было стоять даже далеко от него. А между тем сучьев в костре было не так уж много. Валя схватила охапку сухого хвороста и хотела подкинуть в костер, но Иван Гермогенович остановил ее.
— Не надо! Яичница уже готова.
— А костер?.. Он же потухнет.
— Нет, он не потухнет… Садитесь, друзья мои, завтракать, — сказал Иван Гермогенович и поставил перед Кариком и Валей прямо на землю огромную белую посудину с неровными краями; она была доверху наполнена дымящейся яичницей.