Итак, не подлежит никакому сомнению: только большевики могли совершить это преступление».
Не требуется проводить глубокий анализ, чтобы увидеть, что пан Мацкевич и в этом случае за доказательство выдает свое мнение. Он так считает (мы должны сейчас допустить, что пан вполне искренен с читателями, во что я, прочитав его «Катынь», поверить никак не могу), следовательно, так и было. Чувство отвращения не позволило бы кому бы там ни было, ни при каких обстоятельствах залезать в карманы одежды трупов, убеждает пан литератор своих читателей, значит, никто и не залезал. А я полагаю, что если бы немцы приставили к голове пана Мацкевича автомат и сказали: «Ну-ка обыскивай трупы, или мы тебя самого в могилу уложим», гордый и брезгливый пан, не очень мешкая, нашел бы в себе «человеческие силы» и полез в карман ближайшего трупа. Что и делали сотни советских военнопленных. Впрочем, если верить Ю. Мацкевичу, другой пан, вероятно, не столь гордый и брезгливый, доктор Водзиньский, на его глазах «вынимал из карманов одну за другой газеты». Исключительно по собственной инициативе. И каких-то особых человеческих сил запускать руку в карманы одежды мертвецов ему не требовалось.
А некоторые «доказательства» Ю. Мацкевича у меня вызывают недоумение: при всем желании я не понимаю, что этот очевидец хочет сказать. Он с явным сарказмом пишет о махорке, завернутой в газету «как раз от 7 апреля 1940 года». Немцы, по мнению автора, положить махорку в карман трупа не могли. Ладно, не могли. Значит, ее положил в карман сам хозяин махорки, а объяснений, почему газета с махоркой от 7 апреля 1940 года оказалась в кармане человека, расстрелянного осенью 1941 года, может быть много. Или хитроумные большевики всунули зачем-то пакет с махоркой в карман офицера перед расстрелом? Предполагая, например, что весной 1943 года Смоленская область будет оккупирована немцами, они обнаружат могилы с убитыми поляками и вызовут Международную комиссию. Больше никак не объяснишь. Но до такой дури даже интеллектуалы из фонда г-на Филатова еще не договорились. Все-таки и они понимают, что обнаруженная на трупе махорка, завернутая в газету, изданную в апреле 1940 года, никак не свидетельствует против большевиков.
Ю. Мацкевич считает, что немцы не могли достать, купить или иным способом раздобыть сотни советских газет и, следовательно, не могли сфальсифицировать улики. Ну, купить в киосках «Союзпечати» нужные им газеты немцы, разумеется, не могли, а вот достать их каким-то «иным способом» – без всяких проблем. Печатали же они во время своих побед с целью деморализовать советских людей фальшивые экземпляры «Правды», почему же не могли повторить этот опыт после Сталинградского разгрома? Вполне могли. И что стоит с учетом этого личное мнение пана Мацкевича, которое он выдает за доказательство?.. Такова же цена и других «доказательств» автора «Катыни». Это точка зрения – и только. Но у автора, как видим, не было даже оснований для ее формирования.