Ибо отказываться от своей золотой Пусеньки он не собирался, но, зная характер Нелички, понимал, что ничего хорошего ему не светит, и оборотка его ждёт жестокая.
А вот этого он не хотел и боялся, так как Нелю могло занести из простой мести в большую любовь и тогда – конец! Уже не помогут никакие клятвы и уговоры.
Незатейливый роман его назревал долго. Дама, звавшаяся Машей, но упорно представляющаяся Мариной, глаз на него положила давно. Но как-то всё ограничивалось до поры до времени переглядками.
Но как-то Маша-Марина заглянула к ним в мужскую компанию на огонёк с трёхлитровой банкой вина. Посиделки повторялись и вскоре из периодических плавно перетекли в постоянные.
Одна из посиделок закончилась бурным соитием где-то между проходной и служебными корпусами. Ну а дальше всё покатилось по накатанному сценарию пошлого служебного романа.
Влюблена была в него Маша-Марина, как гимназистка. Это льстило самолюбивому, точне, самовлюблённому Сенечке, тем более, что пришлась эта влюблённость на тот момент, когда дома его репутация героя-любовника крепко пошатнулась и была поставлена под сомнение.
Роман, с одной стороны увлекал, с другой несколько тяготил уж больно сильной прилипчивостью новой пассии. Оставлял неприятную оскомину и постоянный страх того, что его хоть и стреноженная, но очень умная Нелечка прознает что-нибудь, и тогда наступит конец света.
Потому, что Неля-это Неля, женщина со знаком качества и любовь всей Сениной жизни. Всё, что было до Нелечки – это крэк, производная кокаина, а Неля это кокаин, чистый и бьющий в глаза, как снег.
Проворочавшись всю ночь и так и не решившись подойти к двери спящей в большой комнате Нели, Сеня ушёл на работу, впервые за шесть их совместных лет без горячего завтрака и такого сладкого поцелуя в дверях.
А ведь вчера ещё угощала завтраком, ненавязчиво пододвигая Сенечке лучшие куски, и целовала, а ведь была уже наверняка в курсе событий!
Тоже прощелыга ещё та! Даже страшно представить в какую невероятную гастроль может занести её, учитывая артистическую натуру и склонность к авантюризму.
Геша клялся мамой, что никому ни гу-гу, даже сожительнице своей, с которой Неля была на короткой ноге,(на короткой, не на короткой, но нога же в глубоком гипсе, куда ж она из дома могла выйти, где, кого встретить)?
Была возможность утечки информации по телефону, но в телефонных общениях они никак абонентами не соприкасались с Нелей. Оставалось или поверить в неординарные экстрасенсорные способности Нели, или в коварное предательство Геши.
Логика жизни тянула в сторону предательства. Геша получил жестокое физическое замечание и от рабочих оргий был отлучён.