Удога оглянулся на дом Локке. В его дверях стояла девушка со светлыми волосами. То и дело оборачиваясь внутрь дома, она, по-видимому, что-то говорила старухе…
«Все рассказывает, что видит. А ну, гляди, какой я трус!» — Удога кинулся прямо на копья, но обманул врагов, с разбегу покатился кубарем им под ноги, сшиб одного из мылкинских и, выхватив у него копье, вскочил и стал кружить им над головой, разгоняя парней.
Маньчжур с ружьем приближался. Удога сжал древко обеими руками и ринулся ему навстречу.
— Эй, Удога, не трогай его! — издали кричали Самары.
Но Удога не слышал ничего. Он желал совершить подвиг или погибнуть на глазах девушки. Пусть знает, что Удога совсем не испугался. «Пусть плохо не думает обо мне!»
Глядя на маньчжура, он вошел в ярость.
Маньчжур, видя перед собой острие пики, перепугался. Лицо его перекосилось от ужаса.
— Ой-е-ха! — отпрянул он и сел на гальку.
Удога ткнул его копьем в брюхо. Тут только он сообразил, что наделал… Бросив оружие, он во весь дух понесся на своих могучих ногах прочь из деревни. Парни шарахнулись от него в сторону. Мылкинцы всей деревней сбегались к раненому солдату.
Произошло неслыханное — гольд пропорол брюхо маньчжуру! Для мылкинских это было большим несчастьем. Если об этом узнает Дыген, беды не оберешься… Все перепугались. Родовая вражда — дело семейное, свое грозила превратиться в кое-что пострашней.
Удога с разбегу вскочил в свою оморочку, разорвал привязанную траву и поплыл догонять сородичей.
…Погода расходилась. Озеро закипело от ветра, и высокие волны добегали до шестов с медвежьими головами.
Ветер полоскал сети и раскачивал связки поплавков. Потянуло сырой прохладой.
Повеселевшие мылкинские шаманы схватили раненого, чтобы показать на нем свое искусство. Медвежья желчь, кабаржиная струя, кожа черепахи, разные выварки и снадобья — мало ли средств у опытных лекарей.
На отмели озера, где был лагерь Самаров перед боем, лодка с убитым Ла вытащена на берег. Самары ломают ветви ивы, подходят к лодке все по очереди, закрывают ветвями тело Ла.
— Зачем ты тронул маньчжура? Теперь нас убьют или дочиста оберут. И нас самих, и Бельды! — ворчит дед Падека, встречая Удогу, который пошел ломать ветви.
— Да, теперь надо только поскорей добраться до дому, а там придумаем, что делать! — говорит лысый старик. — Ну, в поход!
Уленда пинками загоняет своего сына Кальдуку Маленького в лодку.
— Ты тоже все хочешь подвиги совершать! Я тебе покажу подвиги! Хватит тебе!
Караван лодок с воинами, так бесславно закончившими войну, отправляется в обратный путь. Удога садится в оморочку и поворачивает в другую сторону.