Вот в стороне на бархатном диванчике, плотно прижавшись к друг другу, брат и сестра Плац-бек-Каум. Их мать, вдова, полная и величественная дама, всегда в черном, сидит рядом и не спускает с них глаз. Их только двое, брат и сестра, и сидят они, плотно прижавшись друг к другу, видимо, довольные этой близостью и любовью, переговариваются. Когда мимо них проходят только что вошедшие генерал, моряк или офицер, Каум поднимается, высокий и стройный в своем хорошеньком мундирчике Николаевского кавалерийского училища, отдает вошедшему честь и опять близко подсаживается к своей любимой сестре.
Вот сидит, разместившись полукругом, большое семейство Тюлиных. Отец с прекрасным симпатичным лицом, мать, старший сын – правовед и два сына – воспитанники пажеского корпуса. Девочка Зина любит больше своего хорошего, доброго, славного папу.
Наш приемный зал стоит того, чтобы сказать о нем несколько слов особо. Он очень похож на большой зал Московского Благородного собрания. Очень большой и светлый, белый с прекрасными белыми колоннами в два ряда. Между окон стоят, по обе его стороны, белые с золотом диванчики, обитые пунцовым бархатом. Колонны окружены стульями. Прямо против дверей, ведущих в коридор, висит прекрасный портрет, написанный масляными красками, императора Александра II. Нашего обожаемого государя, образом которого была наполнена и согрета вся наша жизнь в Смольном вообще и моя в особенности. Но об этом после. Возвращаюсь к своему рассказу.
Общий вид приемного зала, наполненного гостями, был очень наряден. Черный сюртук или скромный вицмундир совершенно исчезали в массе военных мундиров всех чинов и форм. Это были отцы, а братья и кузены были в большинстве случаев или пажи, лицеисты и правоведы, или воспитанники кавалерийских и прочих военных училищ. Студентов почти совсем видно не было, их было незаметно.
Меня неизменно, почти каждый день посещала моя тетка Елизавета Васильевна Бестужева-Рюмина, возила мне массу гостинцев и вообще, как только могла, баловала и ласкала меня.
Гулять свободно по залу могли только воспитанницы старшего возраста, все же остальные классы ходили в парах, класс за классом вокруг зала. По одну сторону зала полукругом стояли стулья, предназначенные для начальства. На них сидели обыкновенно одна из инспектрис и дежурные классные дамы.
Занимаясь усердно науками целую неделю, мы ждали с нетерпением каждого приемного дня. Смело можно сказать, что приемные дни были настоящими праздниками для нас. Не только праздниками были они для тех воспитанниц, которые видели своих родных и близких, но даже для тех, которые присутствовали на них простыми зрителями.