Добровинская галерея. Второй сезон (сборник) (Добровинский) - страница 32

Через недели две, в воскресенье, в двенадцать ночи, позвонил известный чиновник.

– Александр Андреевич! Очень прошу вас немедленно увидеться со мной. Я в пивном баре «Жигули», рядом с вашим домом. Мне сказали, что не сегодня завтра меня арестуют. Нужно поговорить. Приходите. Умоляю. Только чтобы вас не узнали. На всякий случай.

Я оделся. Кожаная куртка, вязаная шапочка на глаза, джинсы, казаки на ногах, затемненные стекла очков на пол-лица. Не бритая с пятницы рожа. Джессика перестала рычать на незнакомца только после того, как меня как следует понюхала.

Чиновник сидел лицом к выходу и торопливо рассказывал мне свою историю.

Вдруг бюрократическая нижняя челюсть резко отвалилась вниз, и здоровенная жвачка бултыхнулась в находящееся под ней пиво.

– Все. Берут, – сказал Николай Васильевич. – Жене помогите. Очень прошу.

Я оглянулся.

К нашему столу действительно направлялись три молодых человека в черных куртках. Первый из них на весу доставал из худенькой папки какую-то бумагу, очевидно, просто постановление об аресте. Остальные двигались молча и ничего не говорили. В общем, как это часто бывает при задержании в публичных местах. Вероятно, застенчивая и вежливая группа захвата в масках осталась ждать на улице. Выход из «Жигулей» все равно был один.

Подойдя к нашему столу, первый молодой человек, посмотрев на меня, протянул листок бумаги и заискивающе сказал:

– Уважаемый господин Добровинский! Мы студенты юрфака МГУ. Можно ваш автограф и несколько слов пожеланий для группы? Вы, как адвокат, наш кумир! Нам всем будет очень приятно.

Ребята сзади согласно закивали, улыбаясь…

Сидящий напротив меня чиновник вылавливал вилкой жвачку, пока я писал что-то милым ребятам.

– Я эту народную любовь, Александр Андреевич, в гробу видел. Чуть инфаркт не схлопотал. Чтоб им ни дна ни покрышки, вашим студентам…

А почему нет? Это же хорошо, когда на улице люди узнают известного адвоката… Мне нравится!

Свадьба не только пела и плясала, она еще потела и икала.

Только что народный артист России Николай Басков спел, как обычно, малому «народному вече» за большие деньги, произнес тост за молодых и пожелал им брать пример с Киркорова: «Филипп своим детям и мама, и папа. И чтобы таким же Бедросовичем стали для своих будущих малышек и жених с невестой. Так что из двух новобрачных может получиться союз четырех».

Гости уже были в таком состоянии, что даже шутку из позднего Жванецкого могли принять за репризу раннего Хазанова.

Под шум аплодисментов и восторженного хрюканья «золотой голос» отвалил на следующую тусовку. Возбужденный тенором вокалист оркестра «Поющие гитары и Голубые ребята» очаровашка Сергей завел нетленный шлягер «О Боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына!». Зал с пониманием отнесся к мольбе миленького Сереги. Песни Gipsy Kings подняли на ноги уже больше половины московского банкетного зала «Сафиса». Ну а когда ударили «Семь-сорок», за перекрытия в здании стало боязно. Даже бокалы на опустевших столах подрагивали в такт знаменитому одесскому ритму. Танцевали все, включая детей и дядю Сему из инвалидной коляски, который выделывал такое, что живому не приснится. Страховку за ту злополучную аварию он давно получил, и дальнейшее подрагивание головой и всеми ногами исключительно в кресле выглядело на людях уже как явный перебор.