– Ну вот и будут тосты с сыром, – равнодушно пожала плечами Мэдди, давая понять, что вопрос с ужином решен.
Роза колебалась, не зная, что делать с дочерью. Разумно ли оставлять ее здесь на всю ночь? Бросать на руки деда, который еще пару дней тому назад и слышать о них ничего не хотел. Держал собственную дочь на расстоянии и вообще был даже готов вытолкать ее взашей и из дома, и из собственной жизни. Кое-что в его поведении стало ей понятным из его путаных объяснений. Но все же его нынешняя готовность к почти семейному воссоединению с ними… С чего бы вдруг такой неожиданный всплеск родственных чувств? Неизвестность нервировала и немного злила Розу.
– Я сама приеду за Мэдди и заберу ее домой, – сказала она неуступчиво. – Пусть поздно, но я приеду сама! Думаю, вы еще не готовы жить вместе под одной крышей. Вы едва знаете друг друга.
– А я говорю, пусть остается и ночует! – упрямо возразил ей Джон. – Если только не испугается разных ночных шорохов. По ночам дом кряхтит, что тебе ветхий старик. И ветер шумит в листьях… такие звуки, будто это духи всхлипывают. – Конечно, отец шутил, и Роза это отлично понимала. Но ведь он же совсем не знал, как панически боится Мэдди всяких непонятных звуков. Она может расплакаться и потом всю ночь просидеть с открытыми глазами, трясясь от страха. Вот еще одно подтверждение того, как плохо еще дед знает свою внучку.
– Послушай, отец! – начала она, отводя его немного в сторону от мольберта. И в ту же минуту Мэдди уткнулась носом в его новую работу. Она даже наклонила голову, разглядывая странные мазки. – Тебе не кажется, что все это как-то очень внезапно? Пойми меня правильно! Я совсем не против столь стремительного сближения. Но почему? И почему сейчас?
Какое-то время Джон молчал, сосредоточенно обдумывая, что ответить. Выражение его лица было непроницаемым, и трудно было понять, о чем он размышляет. Можно было только гадать.
– В свое время, – заговорил он медленно, подбирая слова, – я бросил тебя в беде и не почувствовал при этом ни грана раскаяния. Я и думать не хотел ни о тебе, ни о том, что потерял… Но нашелся один человек, и вот он-то заставил меня задуматься…
– Кто это? Фрейзер?
– Какая разница кто? – раздраженно махнул рукой Джон. – Просто этот человек научил меня прислушиваться к тому, что говорят другие. Я ведь уже стар, Роза.
– Но не ветхий же ты старик! В наши дни мужчина едва за шестьдесят еще не считается стариком! – воскликнула Роза, чувствуя, как сжимается ее сердце при мысли, сколько лет прошло у нее в разлуке с отцом.
– И все же это уже старость, Роза! И я столько лет прожил с ненавистью к самому себе, – черты его лица разгладились при взгляде на дочь, и в его глазах она прочитала то, что и не чаяла увидеть. Отец смотрел на нее с любовью. – Ты мне сказала, что вряд ли сумеешь простить меня за то, что я бросил тебя. А я и не жду от тебя прощения. Просто не хочется и остаток дней прожить, ненавидя себя самого. Если бы ты тоже могла нащупать некий путь к нашему сближению, дать мне, совершенно другому человеку в сравнении с тем, кем я был раньше, возможность лучше узнать вас с Мэдди, то тогда, наверное, у меня бы появился хоть малейший шанс перестать так терзать себя.