Они провели приятный тихий вечер втроем. Настоящая семейная идиллия! При всем своем желании Роза не могла припомнить, чтобы подобные вечера случались когда-то в ее совместной с Ричардом жизни даже в первые годы их супружества. Мэдди без конца атаковала Фрейзера вопросами об искусстве, потом проверила его познания по части теории цвета – это испытание Фрейзер благополучно завалил, сделав это, скорее, намеренно, чтобы дать Мэдди возможность самой объяснить ему все подробности теории. За трапезой он старательно выбирал косточки из рыбы на тарелке Мэдди, ибо она тут же сообщила ему, что боится подавиться какой-нибудь маленькой косточкой. Редкий случай, подумала Роза, чтобы одинокий мужчина умел так обращаться с детьми. Тем более с таким непростым ребенком, как ее дочь. И чем больше Фрейзер обхаживал Мэдди, угождая всем ее желаниям и потакая всем ее капризам, тем сильнее обожала его Роза. Безнадежная любовь, сокрушалась она мысленно, и не могла ничего с собой поделать. Потому что настоящий Фрейзер оказался еще более привлекательным и милым человеком, чем тот, который рисовался ей столько лет в ее фантазиях. Утешало лишь одно. Все же не зря она все эти годы так лелеяла свою мечту. Гораздо ведь страшнее было бы пережить, если бы объект ее воздыханий в реальной жизни оказался откровенно отвратительным типом.
– Вы так быстро нашли с ней общий язык, – тихо проронила она, когда Мэдди отошла от столика, решив пополнить набор цветных шариковых ручек в своем стакане. – Вы очень добры. Многие находят, что моя Мэдди – трудный ребенок.
– Не замечаю никаких трудностей! – живо возразил ей Фрейзер. – Да, она немного эксцентрична, неординарная девочка. Не такая, как все. И вне всякого сомнения, она очень талантлива. У нее огромные способности к рисованию. Ее дарование не может не впечатлять. Мне очень нравится ваша Мэдди. Глядя на нее, я невольно ловлю себя на мысли, что когда-то мне так хотелось обзавестись собственными ребятишками.
– Но ведь еще не поздно сделать это сейчас! – воскликнула Роза. Хотя мысль, что Сесилия станет вынашивать ребенка Фрейзера, показалась ей нестерпимой.
– О, Сесилия равнодушна к детям! – сдержанно отреагировал Фрейзер, и в его голосе послышались нотки горечи. – Ее вполне устраивает наша жизнь вдвоем.
– Забавно! – невольно сорвалось с уст Розы. – То же самое мне в свое время не уставал повторять Ричард. А что Сесилия? Это уже ваш окончательный выбор на всю жизнь?
Довольно двусмысленный вопрос. Но он так давно вертелся у нее на кончике языка и вот теперь сорвался, вопреки всем нормам приличия. Склонив голову набок, Фрезер смотрел на нее долгим внимательным взглядом, словно пытаясь понять, что она имела в виду.