«Убью, — буднично подумал я, придя в себя от того, что кто-то нежно гладил мой живот тяжелой лапой. Затылок гудел, перед глазами все плыло, во рту стоял привкус крови, а ребра ныли так, будто неразумная тварь плюхнулась на меня всем весом, да еще и поерзала сверху. — И болтуна — в первую очередь».
— Ну, что там? — обеспокоился тем временем обладатель мерзкого шепота. — Пришел в себя? Нет еще?! Ну вот, как некстати! Я же скоро опять стану овощем или даже хуже. Эй! А ты его, случаем, не раздавила?!
— Р-р-р! — неодобрительно проворчала Зубища, ласково носом ткнувшись мне в лицо.
— Ничего подобного! Мне, может, просто надо было с ним поговорить! И вообще, это ты виновата!
— Ры-ыр-ра! — предупреждающе заворчала Зубища.
— Сама такая!
— Ры-ры-ры-а!
— А ты!..
— Еще одно слово, и я похороню вас обоих, — мрачно пообещал я и, поморщившись от стрельнувшей в затылке боли, сел.
Зубища тут же захлопнула пасти, всем видом показав, как рада меня видеть. А вот неизвестного угроза не впечатлила: услышав мой голос, он на мгновение умолк, а потом негромко захихикал:
— Убьешь? Тогда можно меня первым?
Я непонимающе огляделся и, отпихнув слюнявую морду, приметил валяющуюся у стены груду рванья, которую совсем недавно загораживала собой воинственно настроенная Зубища и рядом с которой я благодаря ее помощи неожиданно оказался.
Лишь через несколько секунд до меня дошло, что рванье — это чудовищно худой, изможденный до последней стадии человек, закутанный в клочки замызганного халата. Обезображенное лицо с многочисленными шрамами и двумя провалами пустых глазниц. Испещренное такими же многочисленными ранами и покрытое гноящимися язвами тело. Лысый череп. Болезненно выпирающие скулы. Сморщенный рот с обломками зубов. Обрубленные уши. Неестественно выгнутые, явно не раз переломанные конечности.
Возраст и пол бедолаги с первого взгляда определить было сложно, но голос походил на мужской. Правда, он был слабым и хриплым, как у курильщика. Или как у человека, который просто очень долго не пил.
Незнакомец, как мне сперва показалось, был прикован к стене, но потом я заметил обрывки цепи, обратил внимание на неровные сколы железа по краям и понял, что пленника держали не здесь. Исходя из настроя Зубищи, получалось, что именно она поспособствовала его освобождению. Хотя и не очень понятно почему.
— Надеюсь, ты не уснул? — щеря беззубый рот в жутковатой ухмылке, прошепелявил незнакомец. — Не вижу, кто ты. Ха-ха… И как бы я тебя увидел, правда? Глаз-то нет! Но, судя по голосу, лет тебе совсем немного…
Под конец фразы он уже почти рыдал, периодически перемежая ненормальный смех с такими же ненормальными всхлипами, а потом затих и продолжал лишь что-то неразборчиво шептать себе под нос.