Сама проверочная неделя большого впечатления на меня не произвела — контрольные были примитивными, а старания преподов, всячески пытавшихся подловить меня на каверзных вопросах, — просто смешными. Особенно отличившейся в этом деле маркизе, задумавшей завалить меня на теме преобразования воды в человеческом организме, я подсунул в ответах очередную иллюзию, от которой она потом часа два кривилась и периодически пыталась сплюнуть.
Мастеру Мкашу, решившему пойти проверенным путем, пришлось еще раз в подробностях напомнить процесс пищеварения. Мастера Краша, решившего отделаться малой кровью и велевшего мне сварить смехотворно простое зелье от запора, я тоже пожалел и всего лишь разлил на полу концентрированную серную кислоту. Уже после окончания занятия, случайно, буквально за миг до того, как покинуть лабораторию.
Мастеру фон Бердену повезло больше — я просто составил для него такую зубодробительную последовательность рун в одном из пространственных заклинаний, что он два дня ломал над ней голову, позабыв обо всем остальном.
Мастера Свима я не тронул, потому что его мнение меня не интересовало. У мастера Ворга добросовестно все отработал, угрохав два с половиной часа на обсуждение тех книг, которые он задал прочесть перед своим отъездом. Лонеру просто ухмыльнулся с первой парты и отдал в конце урока чистый лист, поскольку старый мэтр так и не сумел придумать для меня каверзного вопроса. Графине де Ривье ответил честно, да еще показал на практике пару простеньких заклинаний. А леди де Фоль снова обошел своим вниманием, отделавшись формальным ответом в рамках учебного курса.
В итоге — честно заработанный промежуточный аттестат с вереницей оценок «отлично» и очередной непродолжительный разговор с ректором, по итогам которого мне дали три полноценных выходных и обязали явиться в кабинет по истечении этого срока, дабы решить, достоин ли я перевода на второй курс.
— Фух. — Добравшись до любимого камина, я с облегчением бросил сумку на пол и рухнул в мягкое кресло. — Наконец-то высплюсь как человек.
— Понятие «человек» к тебе неприменимо, — тут же пробурчал Нич, трусливо высовывая нос из-под мантии. Но увидел, что Зубищи поблизости нет, ловко спрыгнул на пол и по дороге к двери добавил: — И для человека ты слишком много знаешь.
— Вот зараза, — беззлобно фыркнул я, но он уже юркнул в какую-то щелку и пропал. — Доиграешься у меня — обращу обратно в книгу и оставлю где-нибудь в хранилище лет на сто. Пусть тебя студенты лапают грязными руками и по одной выдирают странички. Глюк!